Противостояние в Мьянме между правительственными войсками и мусульманами-рохинджа для России неожиданно превратилось из внешнеполитического вопроса во внутриполитический. После массовых митингов российских мусульман и резких высказываний на эту тему главы Чечни Рамзана Кадырова стало очевидно, что могущественные группы влияния будут требовать от властей страны решительных шагов по осуждению властей Мьянмы. Однако занять столь однозначную позицию Кремлю крайне затруднительно. Во-первых, шаги России в отношении Мьянмы традиционно координируются с Китаем - ключевым союзником и спонсором этой страны. Во-вторых, Москва надеется и сама развивать военно-техническое и экономическое сотрудничество с Мьянмой - богатым природными ресурсами государством, входящим в АСЕАН.
Кадыров против шайтанов
Миллионный митинг в Грозном, на котором выступил глава Чечни, стал еще одним подтверждением того, что конфликт в Мьянме грозит стать для России внутриполитической проблемой. Рамзан Кадыров, выступил с непривычно жестким заявлением. «Если Россия будет поддерживать тех шайтанов, которые сегодня совершают преступления (в Мьянме.- “Ъ” ),- я против позиции России»,- сказал он в прямой трансляции в Instagram.
Участники акции в Грозном потребовали от президента РФ Владимира Путина «употребить весь свой авторитет для того, чтобы остановить геноцид мусульман в Мьянме». Досталось и лидерам США и европейских стран, которые «молча наблюдают за тем, как правители-буддисты убивают граждан своей страны только за то, что они исповедуют ислам». Главы духовных управлений соседних регионов - Ингушетии, Северной Осетии, Карачаево-Черкесии и Ставропольского края - на митинге поддержали чеченского лидера.
«Совет муфтиев России поддерживает проведенную в Грозном акцию в защиту многострадального народа рохинджа,- заявил “Ъ” заместитель председателя Совета муфтиев России, руководитель аппарата СМР муфтий Рушан Аббясов.- Она выражает мнение мусульман Северного Кавказа и всей России». При этом некоторые участники митинга, прошедшего накануне у посольства Мьянмы в Москве на Большой Никитской улице, высказывались намного более радикально.
В толпе звучали лозунги: «Буддисты - террористы», «Начнем с Калмыкии», а один из ораторов поклялся Аллахом, что начнет джихад в случае, если его требования не будут выполнены.
Требования демонстрантов были вполне конкретные - добиться официального осуждения со стороны властей РФ политики правительства Мьянмы в отношении мусульман-рохинджа.
Критиковать действия Нейпьидо (столица Мьянмы) в Москве, однако, не стали. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков лишь заявил, что лидеры России и Египта Владимир Путин и Абдель-Фаттах ас-Сиси по итогам состоявшихся между ними переговоров выразили озабоченность событиями в Мьянме и призвали власти страны «взять ситуацию под контроль как можно скорее». От оценки высказываний Рамзана Кадырова в Кремле пока воздержались. По словам Дмитрия Пескова, мусульмане «весьма эмоционально» воспринимают события в Мьянме: «Я еще не ознакомился с ними (высказываниями.- “Ъ” ) лично; хотел бы сначала ознакомиться, а потом уже каким-то образом давать оценку». Призывы участников митинга у посольства Мьянмы в Москве к «джихаду», по словам Дмитрия Пескова, «вопрос к правоохранительным органам».
Вечером Рамзан Кадыров, опять-таки в своем Telegram-канале, отреагировал на заявление Владимира Путина, сделанное после встречи с египетским коллегой.
Лидер Чечни поблагодарил президента РФ, который, по его словам, «осудил насилие против мусульман и призвал власти Мьянмы взять ситуацию под контроль».
Руководитель научных исследований в Институте диалога цивилизаций Алексей Малашенко считает, что отделить политическую составляющую от эмоциональной в высказываниях Рамзана Кадырова «очень трудно». Администрации президента и МИДу необходимо оценить его слова, считает эксперт, но «они сейчас в непростом положении, потому что Кадыров несколько переиграл». «Мне кажется, что эту ситуацию спустят на тормозах. Но если ему никак не объяснить, что он перехлестнул, то дальше будет хуже»,- предупреждает эксперт.
Политолог Ростислав Туровский считает, что позиция господина Кадырова «во многом эмоциональная», и призвал не искать в ней «никакого чеченского сепаратизма». «Кадыров, как политик, действительно пытается выступать в роли защитника представителей мусульманского сообщества, но это скорее попытка обозначить свое отношение к проблеме»,- заявил господин Туровский “Ъ”.
В свою очередь, старший научный сотрудник РАНХиГС, исследователь Северного Кавказа Денис Соколов полагает, что Рамзан Кадыров становится лидером не только чеченских, а всех российских мусульман, в том числе «своих недавних врагов».
« Многие салафиты положительно оценивают его деятельность, когда он защищает мусульман в России, поддерживает их за рубежом, вытаскивает детей из Сирии и Ирака, устанавливает исламские порядки в Чечне, придавая им большее значение, чем российской Конституции»,- пояснил он “Ъ”.
Как считает господин Соколов, у Рамзана Кадырова «фактически есть свой МИД, своя армия, своя политика и идеология». Одновременно глава Чечни, по словам эксперта, «использует различные способы напоминать о себе федеральному правительству, чтобы оно не забывало о республике при распределении бюджетных средств». «Окрикнуть Кадырова, сделать замечание о том, что его позиция, в том числе по внешнеполитическим вопросам, не всегда совпадает с позицией российского правительства, некому, даже на фоне визита Владимира Путина в Китай: вот такая ситуация, у вас уйгуры, а у нас вот Рамзан Кадыров»,- добавляет Денис Соколов.
Дилемма Москвы
Тем не менее, несмотря на давление со стороны митингующих и на заметную роль Рамзана Кадырова в российской внутренней политике, Москва обязана учитывать и внешнеполитические аспекты. Во-первых, шаги России в отношении Мьянмы традиционно координируются с Китаем - ключевым союзником и спонсором этой страны. Во-вторых, Москва и сама надеется на развитие с Нейпьидо сотрудничества в военно-технической и торгово-экономической сферах. Мьянма, одна из беднейших стран региона и одно из самых коррумпированных государств в мире, обладает при этом колоссальными природными богатствами (газ, нефть, древесина, драгоценные камни). Ставить под удар связи с ней и перспективу будущих контрактов, заняв однозначную позицию в межконфессиональном конфликте, сотрясающем страну, в Москве явно не хотят.
К тому же и само противостояние в штате Ракхайн (Аракан) на западе Мьянмы гораздо более запутанное и противоречивое, чем это пытаются представить митингующие в Грозном и в Москве.
К этому конфликту едва ли применима черно-белая логика, где во всем виноваты буддисты, совершающие геноцид и подвергающие репрессиям мирное мусульманское меньшинство. Как уже писал “Ъ” (см. номер от 1 сентября), противостояние обострилось после того, как боевики движения «Араканская армия солидарности рохинджа» совершили нападения на 30 опорных пунктов полиции и армейские подразделения. 11 силовиков погибли, были жертвы среди гражданского населения. И уже в ответ военные начали наступление в районах компактного проживания рохинджа, сжигая деревни и зачастую убивая мирных жителей-мусульман.
За неделю погибли более 400 человек. Около 87 тыс., в основном представители рохинджа, по последним данным ООН, были вынуждены бежать из Мьянмы в соседний Бангладеш. При этом в лагерях беженцев на территории этой страны ситуация близка к гуманитарной катастрофе: людям не хватает ни продуктов питания, ни одежды, ни медикаментов, зачастую они вынуждены спать под открытым небом - в разгар сезона дождей.
В странах исламского мира акцент при освещении ситуации делается именно на этих моментах. При этом другие нюансы, как правило, опускаются. Конфликт рассматривается исключительно по принципу «свой - чужой»: военные преступления со стороны режима Мьянмы против невинных жертв-мусульман. В соцсетях распространяются подборки зверств «буддийских террористов», куда включены страшные кадры отнюдь не только из Мьянмы, но и из других горячих точек, не имеющих отношения ни к буддистам, ни к рохинджа.
В результате массированной пропаганды и эмоциональных призывов общественности власти нескольких ключевых исламских государств (Индонезии, Пакистана, Бангладеш) заняли крайне жесткую позицию, потребовав от правительства Мьянмы прекратить «преступную политику». Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган назвал события в штате Ракхайн «геноцидом мусульман». А в столице Индонезии Джакарте было совершено нападение на посольство Мьянмы - в здание бросили бутылку с зажигательной смесью.
Что касается Москвы, то заявления МИД РФ были гораздо более сбалансированными, хотя их тональность со временем и менялась. Так, в своем заявлении от 25 августа министерство «решительно» осудило «вооруженную вылазку» боевиков рохинджа, направленную на подрыв «усилий мьянманских властей и международного сообщества по стабилизации положения в Ракхайнской национальной области». Москва тогда выразила «поддержку усилиям правительства Мьянмы, предпринимаемым с целью нормализации обстановки».
В заявлении МИД РФ от 3 сентября акценты были расставлены уже по-иному. В документе сказано, что Москва обеспокоена «сообщениями о продолжающихся боестолкновениях, приведших к жертвам как среди мирного населения, так и силовых структур правительства, о резком ухудшении гуманитарной обстановки в этом регионе страны». Ответственность за налаживание диалога в целях нормализации ситуации МИД возложил на «все вовлеченные стороны». При этом источник “Ъ” на Смоленской площади не согласился с предположением, что власти РФ поменяли свою внешнеполитическую позицию из-за протестов внутри страны,- по его словам, второе заявление МИДа было выпущено «за несколько часов до уличных акций и до известных заявлений региональных политиков».
Председатель СВОП, директор по научной работе клуба «Валдай» Федор Лукьянов называет реакцию мусульман России на события в Мьянме «первым примером того, как представления и симпатии части российского общества расходятся даже не с приоритетами, а с принципами внешней политики государства». По его словам, Мьянма «не относилась к первоочередным направлениям российской дипломатии», однако Москва «традиционно выступала против давления на Нейпьидо (где до недавнего времени правила военная хунта), руководствуясь классическим пониманием суверенитета и недопустимости вмешательства во внутренние дела суверенных государств». Эта позиция, как считает господин Лукьянов, «контрастировала с западным подходом, согласно которому права человека и соблюдение гуманитарных норм важнее формального суверенитета».
«Учитывая растущую роль и влияние мусульманского сообщества в российской политике, власти едва ли смогут проигнорировать такие настроения. Тем более что выразителем их стал столь авторитетный политик-мусульманин, как Рамзан Кадыров. Его роль на внешнеполитическом поле заметна давно, но до сих пор лидер Чечни действовал в государственном русле,- продолжает Федор Лукьянов.- Пожалуй, впервые возникло столь явное расхождение - тем более значимое, поскольку оно ставит Россию в сложное положение в отношениях с Китаем, главным патроном Мьянмы».
Эксперт напоминает, что потенциально подобное расхождение наметилось еще по сирийскому вопросу, когда Москва «оказалась на стороне шиитского направления ислама, противопоставив себя суннитскому большинству». «Однако в сирийском случае присутствовал очевидный момент геополитического соперничества и “спасал” антиамериканизм,- поясняет собеседник “Ъ”.- С Мьянмой ситуация сложнее».
Елена Черненко, Максим Юсин, Александра Джорджевич, Павел Коробов, Андрей Краснов, Ольга Лукьянова
В минувшее воскресенье в Москве и других городах мира прошли митинги мусульман против дискриминации исламского населения Мьянмы. В августе члены вооруженной группировки «Армия спасения Аракан рохинджа» атаковали несколько десятков военных объектов. В ответ власти Мьянмы развернули обширную антитеррористическую операцию, в ходе которой погибли десятки мусульман, и которую международное сообщество называет геноцидом исламского населения страны. В чем причины и почему этот конфликт нельзя назвать религиозным – в материале «Футуриста».
Что происходит в Мьянме?
Республика Союз Мьянма - так страна стала называться недавно, избавившись от военной диктатуры, которая пребывала у власти с 1962 года. Она состоит из семи провинций, населенных бирманцами-буддистами, и семи национальных штатов, которые никогда не признавали центрального правительства. В Мьянме насчитывается более ста народностей. Разнообразные этнические, религиозные, криминальные группы, населяющие эти регионы, десятилетиями ведут гражданские войны — против столицы и друг против друга.
Конфликт между мусульманами рохинджа и буддистами продолжается долгие десятилетия. Рохинджа - мусульманское этническое меньшинство Мьянмы. Они составляют примерно 1 млн. человек из более чем 52 млн. жителей Мьянмы и проживают на территории штата Аракан, граничащего с государством Бангладеш. Правительство Мьянмы отказывает им в гражданстве, называя нелегальными бенгальскими иммигрантами, в то время как рохинджа утверждают, что являются коренными жителями Аракана.
Одно из самых кровавых столкновений произошло в 2012 году. Поводом стала гибель 26-летней буддистки. Тогда погибли десятки человек, а десятки тысяч мусульман были вынуждены покинуть страну. Международное сообщество не пыталось урегулировать конфликт.
Очередное обострение конфликта случилось 9 октября 2016 года, когда около 200 неопознанных боевиков атаковали три мьянманских погранпоста. А в августе 2017 года бойцы местной вооруженной группировки "Армия спасения Аракан рохинджа" напали на 30 армейских объектов и полицейских участков и убили 15 человек. Они объявили это актом отмщения за преследования соотечественников.
Ответную антитеррористическую операцию международное сообщество называет геноцидом мусульман штата Аракан - не только рохинджа, но и представителей других этносов. Сотни человек арестованы по подозрению в терроризме. По данным властей Мьянмы, на 1 сентября было уничтожено 400 «повстанцев» и 17 мирных жителей. Спасшиеся бегством жители лагеря беженцев сообщили агентству Reuters, что армия совместно с буддистскими добровольцами поджигает деревни мусульман, заставляя их бежать в Бангладеш. Утром 1 сентября бангладешские пограничники нашли на берегу реки тела 15 утонувших во время переправы беженцев, из них 11 - дети. По данным ООН, за последние две недели в Бангладеш переправилось более 120 тыс. беженцев, что порождает миграционный кризис.
Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф и глава Чечни Рамзан Кадыров потребовали от ООН вмешаться и прекратить насилие. В Москве у посольства Мьянмы мусульмане устроили стихийный митинг против геноцида.
За что буддисты не любят рохинджа?
Есть несколько теорий о происхождении бирманских рохинджа. Часть ученых считает, что рохинджа мигрировали в Мьянму (тогда она называлась Бирмой) из Бенгалии прежде всего в период британского владычества. Британцы аннексировали претендовавший на самостоятельность штат Аракан в 1826 году и способствовали переселению туда бенгальцев в качестве рабочей силы. Часть рохинджа попали в Бирму после объявления независимости страны в 1948 году, а также после освободительной войны в Бангладеш в 1971 году. Традиционно у этого народа высокая рождаемость, поэтому численность мусульманского населения стремительно росла. Вторая теория (ее придерживаются сами рохинджа) предполагает, что рохинджа - это потомки арабов, колонизировавших побережье Индийского океана в Средние века и в том числе проживавших на территории штата.
Первым серьезным столкновением рохинджа и буддистов-араканцев стала ракхайнская бойня в 1942 году. Во время Второй Мировой войны Бирма, тогда еще зависимая от Британии, была захвачена Японией. Мусульмане-рохинджа остались на стороне британцев, в то время как буддисты поддержали японцев, которые обещали стране независимость. Буддистские войска возглавил генерал Аун Сан - отец Аун Сан Су Чжи, нынешнего лидера демократической партии Мьянмы. По разным оценкам, были убиты десятки тысяч представителей обеих сторон, однако объективной цифры нет до сих пор. После ракханской бойни сепаратистские настроения в регионе обострились.
Военная диктатура, которая управляла Бирмой в течение полувека, в значительной степени опиралась на смешивание бирманского национализма и буддизма Тхеравады, чтобы укрепить свою власть. Этнические и религиозные меньшинства, такие как рохинджа и китайцы, подвергались дискриминации. Правительство генерала Нейна в 1982 году приняло закон о бирманском гражданстве, который объявил рохинджа нелегалами. Ожидалось, что с окончанием правления военных и приходом к власти соратников лауреата Нобелевской премии мира Аун Сан Су Чжи в конце 2015 года, рохинджа получат мьянманское гражданство. Однако власти по-прежнему отказывают рохинджа в политических и гражданских правах.
В чем проявляется дискриминация?
Рохинжа считаются «одними из самых преследуемых меньшинств в мире». Они не могут свободно передвигаться по территории Мьянмы и получать высшее образование, иметь более двух детей. Рохинжа подвергают принудительному труду, у них отбирают пахотные земли. В докладе ООН от февраля 2017 года говорится, что местные жители, армия и полиция избивали, убивали и насиловали рохинджа.
Чтобы избежать насилия, рохинджа нелегально переправляются в Малайзию, Бангладеш, Индонезию и Таиланд. В свою очередь, эти страны не желают принимать беженцев - из-за чего подвергаются международному давлению и осуждению. В начале 2015 года по данным ООН около 24 тысяч рохинджа попытались покинуть Мьянму на лодках контрабандистов. В заброшенных лагерях на юге Таиланда были обнаружены останки более 160 беженцев: контрабандисты держали рохинджа в заложниках, избивая их и требуя за их жизнь выкуп. Когда власти Таиланда усилили контроль за границей, контрабандисты стали бросать людей в "лодочных лагерях", где те умирали от голода и жажды.
Проблема беженцев до сих пор не решена. В частности, правительство Бангладеш в феврале 2017 года объявило о плане переселить всех беженцев рохинджа на остров Тенгар Чар, который образовался 10 лет назад в Бенгальском заливе - он подвержен наводнениям и там полностью отсутствует инфраструктура. Это вызвало возмущение правозащитных организаций.
Разве буддисты не против насилия?
«В мировых СМИ звучит тема исключительно пострадавших мусульман и ничего не говорится о буддистах, — говорит востоковед Пётр Козьма, живущий в Мьянме. — Такая односторонность в освещении конфликта родила у мьянманских буддистов чувство осажденной крепости, а это прямой путь к радикализму».
Традиционно считается, что буддизм — одна из самых мирных религий. Но несмотря на то, что в этом конфликте задействованы буддисты и мусульмане, его некорректно рассматривать как межрелигиозный. Речь идет о статусе определенного этноса. Эксперты утверждают , что буддисты на протяжении веков уживались с мусульманами Мьянмы: индусами, китайцами, малабарами, бирманцами и бенгальцами. Рохинджа же, будучи беженцами по одной из версий об их происхождении, выпадают из этого "конгломерата народностей".
Когда Су Чжи было 15, ее мать, игравшую видную роль в политической жизни страны, назначили послом в Индии. Четыре года Су Чжи провела в Нью-Дели. The New Yorker пишет, что там девушка приобрела акцент индийской элиты и привычку всегда держать спину прямой. В 1964 г. она уехала изучать философию, политику и экономику в Оксфорд. Там они повстречались с будущим мужем, Майклом Арисом. Позже он стал профессором тибетологии в Оксфорде, сама Су Чжи написала немало статей о Бутане и Непале.
Но поженились они только в 1971 г. Получив диплом, в 1969 г. Су Чжи уехала в Нью-Йорк к подруге семьи. Около двух лет она работала в ООН помощником секретаря консультативного совета по административным и бюджетным вопросам. Ребекка Фрейн, по сценарию которой Бессон снял фильм, нашла 187 писем Су Чжи к жениху. «Я не ожидала обнаружить такую великую историю любви в наши времена», – рассказывала Фрейн The Telegraph.
В 1973 г. у пары родился сын Ким (в честь героя одноименного романа Редьярда Киплинга), в 1977 г. – Александр. Супруги много путешествовали – Су Чжи служила референтом МИД Бутана, была аспирантом института IIAS в Шимле (Индия). Одной из самых запоминающихся стала работа в 1985–1986 гг. приглашенным преподавателем в центре исследований Юго-Восточной Азии Киотского университета. Японская газета The Mainichi Shimbun пишет, что выходные Су Чжи посвящала поискам информации о жизни отца, в том числе встречалась со знавшими его бывшими военными. На страницах The New Yorker Су Чжи вспоминала, как бывший инструктор отца рассказывал ей, чем тот отличался от других солдат. Во-первых, старался как можно больше читать (остальные к концу дня валились с ног от усталости и думали, как бы поспать). Во-вторых, старался досконально разобраться в каждом вопросе и выработать свое мнение, а не заучивать механически утверждения наставников.
Поездка на четверть века
По словам Ариса, Су Чжи в начале их романа предупредила, что в один прекрасный день может уехать на родину. Но The New Yorker цитирует воспоминания знакомого Су Чжи, навещавшего ее в 1986 г. в Оксфорде. Она была неплохо осведомлена о ситуации в Бирме (Су Чжи сотрудничала с правительством Бирмы в изгнании – национальным коалиционным правительством Бирманского союза, заседавшим в американском городе Роквилле), но не выказывала никакого стремления вернуться домой: «Она была домохозяйкой, вела исторические исследования, добивалась научной стипендии».
Но в 1988 г. в оксфордской квартире раздался звонок: мать Су Чжи перенесла инсульт и госпитализирована. «Су Чжи положила трубку и немедленно начала собирать вещи, – цитирует Ариса FT. – У меня возникло предчувствие, что наша жизнь навсегда изменится». Через два дня Су Чжи уже была в центральной больнице Рангуна. Сюда же свозили многих протестующих против власти.
Основная религия Мьянмы – буддизм. Но на северо-западе страны проживает около миллиона мусульман-рохинджа. Многие считают их нелегальными мигрантами из Бангладеш и требуют от властей прогнать их обратно. Историки считают, что рохинджа стали активно расселяться в Мьянме в XIX в. после завоевания страны Великобританией. Нынешнее обострение началось 25 августа. Рохинджа рассказывают о нападении военных на мирных жителей, военные же обвиняют в провокации конфликта радикальные группировки, которые атаковали первыми и убили более 400 солдат.
В сентябре 1987 г. президент Не Вин объявил, что из обращения выводятся банкноты номиналом 100, 75, 35 и 25 кьятов. Как поклонник нумерологии, он оставил только 45 и 90 кьятов – они делились на счастливую девятку. Поднялась волна протестов, движущей силой которой были студенты. Несмотря на жесткие меры подавления, беспорядки продолжались. Очередная вспышка случилась 8 августа 1988 г. – события получили название «восстание 8888». Их-то и застала Су Чжи. Августовским утром она произнесла свою первую длинную речь перед толпой, собравшейся у пагоды Шведагон – 98-метровой позолоченной ступы в Янгоне.
Хотя на площади было, по разным оценкам, от 300 000 до 1 млн человек, Су Чжи отнюдь не выглядела оробевшей, пишет FT. За ней висел потрет ее отца. Речь она начала с просьбы о минуте тишины в память о застреленных и замученных 3000 протестующих. «Как дочь своего отца, я не могу оставаться равнодушной к происходящему», – начала она выступление и назвала события «второй схваткой за национальную независимость». Так началась история основания Су Чжи партии Национальная лига за демократию (НЛД).
В сентябре 1988 г. на смену генералу Не Вину к руководству страны пришел Государственный совет по восстановлению законности и правопорядка (SLORC) под началом генерала Со Маунга. Хунта попыталась выпустить пар, посадив Су Чжи под домашний арест (она объявила голодовку, чтобы ее, как соратников, отправили в тюрьму, но безрезультатно, пишет FT: видимо, власти не решились на жесткие меры по отношению к дочери национального героя) и проведя парламентские выборы. Но на них НЛД неожиданно получила около 80% кресел. Военные выборы не признали.
Су Чжи сидела дома под арестом до 1995 г. Ее вдохновляли мирные протесты Мартина Лютера Кинга и Махатмы Ганди, пишет ВВС. Поэтому, освободившись, она стала агитировать за невооруженное сопротивление, говоря о необходимости мирных демократических реформ и свободных выборов. Нельзя сказать, что ей отвечали тем же. Так, 10 ноября 1996 г. автоколонну, в которой ехали члены НЛД, атаковало около 200 человек. Все обошлось ущербом для техники, ни один человек не пострадал, пишет The New York Times. Су Чжи заявила, что это были люди, которым заплатила хунта. Официальное расследование не привело к результатам.
Власти пытались воздействовать на Су Чжи и другими методами. Когда она попала под домашний арест, муж периодические ее навещал, но сыновьям, которым на момент ее отъезда из Оксфорда было 11 и 15 лет, визы не давали. На Рождество 1995 г. они виделись в последний раз. Через год у мужа нашли рак простаты – и власти Бирмы тут же отказали в визе и ему. Однако дали понять, что Су Чжи в любой момент вольна покинуть страну, но вряд ли ей удастся въехать обратно. Су Чжи отказалась. Арис скончался в Великобритании в 1999 г., так и не увидевшись с женой.
Второй арест
В 2000 г. последовал второй домашний арест Су Чжи – в наказание за попытку поехать во второй по величине город страны Мандалай. Через два года она получила ограниченную свободу передвижения, но ненадолго. В мае 2003 г. на автоколонну, где ехала Су Чжи, снова напали. На этот раз деревянные дубинки, железные цепи и бамбуковые палки обрушились не только на мотоциклы и машины, но и на людей, пишет The Guardian. Количество погибших, по разным оценкам, – от четырех до нескольких десятков человек. Но водитель смог увезти Су Чжи от разъяренной толпы. Правда, через несколько километров их задержали представители власти, Су Чжи арестовали и отправили в тюрьму. Там она болела, а когда стало совсем плохо, пришлось перенести операцию, после чего ей и заменили в сентябре тюремную камеру на домашний арест. Закон позволял ограничить свободу на пять лет, но сроки продлевали под разными предлогами. Например, в 2009 г. сторонник Су Чжи американец Джон Йетто вошел к ней домой и, несмотря на просьбы уйти, оставался там несколько дней, чтобы привлечь внимание общественности к ее заключению. В итоге Су Чжи обвинили в нарушении условий домашнего ареста и приговорили еще к 18 месяцам пребывания дома. Когда в 2005 г. хунта предложила Су Чжи поездку на могилу отца (у семьи была традиция – в день его убийства возлагать цветы на могилу), она отказалась сама.
Но затем Су Чжи позволили принимать гостей, и она воспользовалась этим правом. К ней заезжали иностранные журналисты и местные высокопоставленные чиновники, порой даже руководители НЛД. Су Чжи рассказывала ВВС, что дома она училась играть на пианино, изучала японский, медитировала, читала. Открыла для себя творчество британского поэта Альфреда Теннисона (1809–1892): «Может быть, виной тому возраст, но я стала куда более падкой до поэзии, нежели до прозы». По 5–6 часов в день она слушала радио, пытаясь понять, что происходит в стране, пишет Time.
Либеральные реформы и путь наверх
В 2008 г. режим в Мьянме начал смягчаться. Хунта предложила новую конституцию – по ней военным отходило четверть мест в парламенте, остальные должны были заполняться через выборы, пишет The Independent. На следующий год генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун был с визитом в Мьянме, обсуждал демократические реформы и освобождение оппозиционеров. Уезжая, он во всеуслышание пожалел, что ему не позволили навестить Су Чжи.
В ноябре 2010 г. та была отпущена из-под ареста – через неделю после того, как в стране прошли парламентские выборы, в которых НЛД в знак протеста отказалась принимать участие, отмечает FT.
Государство в Юго-Восточной Азии
Население (2016 г.) – 52,9 млн человек.
Показатели экономики (2016 г.):
ВВП – $67,4 млрд,
инфляция – 9,3%,
безработица (по методологии МОТ) – 0,8%,
экспорт товаров – $11 млрд,
импорт – $16,6 млрд,
государственный долг
(оценка МВФ) – 35,8% ВВП.
«В стране происходит множество событий, которые люди из внешнего мира, видимо, не замечают, – говорила газете FT Су Чжи. – На следующий день после освобождения я сказала, что намерена создать социальную сеть людей, борющихся за демократизацию, и дело пошло. Я обнаружила существование множества мелких групп повсюду, каждая действовала по-своему. А теперь они начинают объединяться в единое целое». У хунты было большинство в парламенте, но Су Чжи заявляла: «Нам нужно работать вне парламента, как раз этим и попытается заняться наша сеть».
В марте 2011 г. президентом Мьянмы стал генерал Тейн Сейн. Он удивил всех либеральной повесткой – политические заключенные были освобождены, цензура снята, а выборы стали свободными. Су Чжи начала много путешествовать не только по родной стране, но и за рубежом. Побывала в Осло, где получила присужденную ей еще в 1991 г. Нобелевскую премию мира, в Вашингтоне, где конгресс в 2008 г. наградил ее высшим знаком отличия – золотой медалью, в Риме, чьим почетным гражданином была названа еще в 1994 г. В Великобритании ее принимали как будто она глава государства, отмечает FT.
В 2015 г. ее партия победила на парламентских выборах – но Су Чжи не стала президентом: у двух ее сыновей иностранное гражданство. Первый пост занял ее соратник Тхин Чжо. Но Су Чжи заметила, что сама она будет «над президентом» и «принимать правильные и важные решения», пишет FT. Специально для нее был создан пост государственного советника, де-факто она является главным лицом страны. У нее нет ни соперников в партии, ни преемников, утверждает FT.
Подпорченный имидж
«Мы только начинаем учить мир бирманской демократии», – говорила Су Чжи FT два года назад. А еще раньше отмечала: «Люди все чаще хотят принять участие [в политике]. Помогают налаженные связи. Вы чувствуете себя крайне одиноким, если кто-то вас избивает и никто об этом не знает. Но если полиция избила вас и вы немедленно можете выйти в СМИ и люди начнут широко обсуждать происходящее с вами и говорить о вас, это поддерживает».
Это сейчас и происходит с рохинджа. Конфликт тлеет, периодически разгораясь, уже 70 лет. Но чем дальше, тем больше благодаря современным средствам связи появляется о нем информации и тем внимательнее за происходящим следит весь мир.
Не успела Су Чжи обрести свободу, как на Западе ее уже начали критиковать за то, что она отказывается поддерживать рохинджа, пишет FT. Газета делает вывод, что Су Чжи не в силах сдерживать военных, все еще имеющих большую власть в стране. Но главная претензия к ней: она даже не делает заявлений, которых ждут правозащитники. «Ее моральный долг высказать свое отношение, – настаивает в разговоре с FT У Чжо Вин из Human Rights Network Бирмы. – К сожалению, она не только встала на сторону военных, она поддерживает пропаганду».
Су Чжи повторяет официальную позицию, согласно которой рохинджа – «бенгальские националисты», которых подбивают бунтовать террористы. Она обвиняет СМИ в создании «айсберга дезинформации» и публикации «поддельных фотографий, сделанных за пределами Бирмы», ради того, чтобы создать напряженность в обществе и содействовать интересам террористов.
Ее миролюбивые заявления довольно размытые: «Мы должны заботиться о наших гражданах, мы должны заботиться обо всех, кто находится в нашей стране, независимо от того, являются ли они нашими гражданами». Но у многих рохинджа нет гражданства. В прошлый четверг Су Чжи заявила: «немного необоснованно» ожидать, что ее правительство решит проблемы Ракхайна всего через 18 месяцев после прихода к власти.
Петиция с призывом лишить Су Чжи Нобелевской премии мира набрала на change.org более 400 000 голосов. Правда, секретарь норвежского Нобелевского комитета Улав Ньёльстад заявил АР, что такой шаг не предусмотрен регламентом.
Духовный лидер буддистов Далай-лама XIV прокомментировал ситуацию в буддийской Мьянме, где правительственные войска продолжают операцию против этнического меньшинства мусульман-рохинджа.
Выступая перед журналистами в Северной Индии, Далай-лама выразил сожаления по поводу продолжающегося насилия. Он заявил, что Будда непременно помог бы рохинджа. "Они должны помнить, что Будда в этих обстоятельствах определенно помог бы этим бедным мусульманам", - приводит слова Его Святейшества CNN . Далай-лама добавил, что скорбит из-за происходящего.
По последним данным, начиная с 25 августа, когда военные начали широкомасштабную операцию в ответ на нападения со стороны боевиков-рохинджа, провинцию Ракхайн покинули около 300 тысяч мусульман. Они бегут в Бангладеш, несмотря на то, что власти соседней страны не справляются с таким количеством беженцев. Всего в Мьянме проживало около 1,1 млн рохинджа. Власти отказывают им в предоставлении гражданства, а местные жители, как уверяют беженцы, всячески их притесняют.
В субботу, 9 сентября, представители "Армии спасения Аркан Рохинджа", организации самообороны, созданной в 2012 году при поддержке Саудовской Аравии, предложили правительству Мьянмы перемирие с целью разрешения гуманитарного кризиса. В Нейпьидо отвергли предложение, заявив, что "не ведут переговоры с террористами".
Тем временем власти Индии присоединились к мировой общественности с призывом к властям Мьянмы прекратить насилие. 9 сентября, спустя несколько дней после визита премьер-министра Индии Нарандры Моди в Мьянму, индийский МИД выступил с заявлением, в котором говорится об обеспокоенности ситуацией в штате Ракхайн. Нью-Дели просит Мьянму сосредоточиться на безопасности гражданского населения, сообщает NDTV .
Рохинджа считают себя коренным населением штата Ракхайн, но правительство Мьянмы отказывает им в гражданстве, называя их нелегальными иммигрантами из Бангладеш. В Мьянме, по данным статистики, до последних событий проживало около 800 тысяч представителей этого народа. По данным ООН, рохинджа - одно из самых преследуемых национальных меньшинств в мире. Многие рохинджа живут в лагерях беженцев в Бангладеш и районах, расположенных вдоль границы между Таиландом и Мьянмой.
Против гонений на рохинджа выступили российские мусульмане и лично лидер Чечни Рамзан Кадыров. Накануне он заявил, что беженцы-мусульмане из Мьянмы с 8 сентября начнут получать гуманитарную помощь от Регионального общественного фонда имени Героя России Ахмата Кадырова.
Также стало известно, что ООН выделила в четверг семь миллионов долларов на оказание срочной помощи беженцам из штата Ракхайн в Мьянме. Средства пойдут на улучшение условий проживания вынужденных переселенцев, укрывшихся на территории Бангладеш.
В Мьянме есть штат Ракхайн, который населяет этническое и религиозное меньшинство – народ рохинджа, или рохинья. Его представители в основном являются приверженцами ислама, тогда как большинство населения страны исповедует буддизм. Причём даже в Ракхайне, регионе компактного проживания рохинджа, буддисты преобладают.
Власти Мьянмы считают рохинджа незаконными иммигрантами из соседнего Бангладеш (поэтому на гражданство жители Ракхайна могут не надеяться), а после резни 1942 года, когда мусульмане убили десятки тысяч буддистов, – почти что оккупантами. Современная история противостояния рохинджа и бирманских властей насчитывает уже десятки лет.
Летом 2017 года боевики рохинджа совершили ряд нападений на полицейские и пограничные посты Мьянмы. В ответ власти организовали карательную экспедицию, которая и привела к новому витку насилия в регионе.
Нашёл в казахстанском интернет-журнале "Vласть" , директора фонда им. Фридриха Эберта в Мьянме. В ней он подробно рассказывает об обстановке в стране и корнях гуманитарного кризиса. Я её немного сократил и оставил только суть.
"25-го августа произошло резкое обострение ситуации на севере бирманского штата Ракайн (Rakhine). Массы беженцев-рохинья покидают свои деревни и лагеря и пытаются пересечь границу с Бангладеш. По сегодняшним оценкам их кол-во может достигать 90.000, есть информация о десятках людей, утонувших в приграничной реке Наф.
Причиной массового исхода рохинья стала массированная карательная операция бирманской армии, по последним официальным цифрам, которые могут быть чрезвычайно занижены, в столкновениях уже погибло около 400 человек. Бирманские вооруженные силы начали зачистки на севере Ракайна после нападения вооруженных экстремистов на полицейские и приграничные посты бирманских властей.
Мьянма - бывшая британская колония на индокитайском полуострове. Большинство ее жителей – буддисты-бамар, но страна очень гетерогенная, официально правительством признаны 135 этнических группы. С момента обретения независимости в 1948 году страна завязла в череде внутренних конфликтов, многие из которых продолжаются по сей день, считается что «бирманская гражданская война» - самая продолжительная в современной мировой истории.
За последние годы правительству Мьянмы удалось подписать договоры о перемирии с 15 вооруженным этническими группами, около восьми продолжают находиться в открытой конфронтации.
Штат Ракайн - это узкая полоска земли вдоль Бенгальского залива, упирающаяся своим северным концом в Бангладеш. Ракайн, как и остальная Мьянма, далеко не гомогенна, в ней проживают не менее 15 этнических групп разных вероисповеданий, буддисты, мусульмане, христиане. Ближе к северу, к границе с мусульманским соседом Бангладеш, мусульмане составляют большинство населения.
Ракайн, как и многие другие территории страны, не относящиеся к «истинной Бирме» (Burma Proper), это зона затяжной политической и военной борьбы за самостоятельность или даже независимость. В то же время, это самый сложный из всех бирманских конфликтов, поскольку только рохинья не признаются правительством как часть многогранного и сложного народа Мьянмы.
Рохинья – мусульманский этнос, который насчитывает около миллиона человек на территории Мьянмы. Бирманцы-буддисты зачастую отказываются называть их этим именем и предпочитают использовать термин «бенгальцы», указывающий на исторические корни этой группы. Бирманские националисты утверждают, что «рохинья» - выдуманная концепция, а на самом деле речь идет о мусульманских переселенцах из британской Индии, массово перемещенных на территорию Бирмы в 19-ом веке.
Отношения между мусульманам-рохинья и буддистами-бамар исторически - очень сложные. Во время Второй Мировой войны рохинья сражались на стороне британских частей, в то время как ракайнские буддисты были на стороне японской армии. Лидер нации и основатель современной, независимой Бирмы генерал Аун Сан (кстати, отец Аун Сан Су Чжи, нынешней соправительницы Мьянмы) обещал рохинья свой статус и равные права. После войны и до военного переворота 1962 года, немало рохинья служило на высоких позициях в бирманском правительстве.
После прихода к власти военной хунты началась фаза систематического притеснения и дискриминации. Рохинья до сих пор отказано в получение бирманского гражданства, они не могут попасть на государственную службу, для них обозначена черта оседлости и их не принимают в государственные образовательные учреждения. Даже сегодня, в самых образованных и продвинутых кругах бирманских элит бытовый расизм по отношению к рохинья – не моветон. Периодически вспыхивали этнические стычки, погромы, за которыми следовали жесткие чистки – так было, например, в 1978, 1991, 2012 годах. После 2012 в Бангладеш накопилось почти полмиллиона беженцев-рохинья. Бангладеш не в состоянии предоставить им долгосрочные перспективы и многие из них пытались бежать в Австралию, сотни погибали по пути. ООН считает рохинья самой большей в мире группой людей без гражданства.
25-го августа, ранним утром, бойцы так называемой Араканской Армии Спасения Рохинья (Arakan Rohingya Salvation Army или ARSA , ранее известной как Harakah al-Yaqin или Faith Movement) совершили координированное нападение на целый ряд приграничных и полицейских постов бирманских властей. Впервые эта группа заявила о себе в октябре прошлого года, убив несколько бирманских пограничников и полицейских вдоль границы с Бангладеш и, видимо, завладев оружием и боеприпасами, использованными на прошлой неделе.
Группировкой ARSA руководит Ата Улла, боевик родом из Карачи. Правительство Мьянмы утверждает, что он проходил подготовку в лагерях талибов в Пакистане и имеет поддержку среди влиятельных кругов Саудовской Аравии.
Главнокомандующий вооруженными силами Мьянмы , Мин Аунг Хлайн, руководит операцией зачистки приграничной территории. По его собственным словам, армия «завершает недоделанную работу времен Второй Мировой». Эта формулировка предельно жестко показывает логику действий вооруженных сил и военной элиты Мьянмы. По словам этого де-факто правителя страны, армия сделает все, чтобы предотвратить повторение 1942 года, когда бригады рохинья пытались «вырвать Ракайн из тела Бирмы».
В официальном брифинге для дипломатов и иностранной прессы представители бирманских силовиков заявили, что сверхзадачей ARSA является создание «исламского государства» на территории между Бангладеш и Мьянмой. Армия готова применить «необходимые меры», чтобы предотвратить возвращение малазийских, мальдивских, индонезийских бойцов ИГИЛа из Ближнего Востока в регион и поэтому собирается полностью зачистить северный Ракайн от «террористических» элементов.
Проявление насилия экстремистами-рохинья стало идеальным поводом для бирманской армии перейти к «финальной стадии решения» вопроса. По спутниковым снимкам видно, что сжигаются целые деревни, причем сжигаются систематично, поскольку сейчас сезон дождей и сложно представить себе стихийное распространения огня. Бирманские власти утверждают, что экстремисты сами поджигают деревни в пропагандистских целях.
Но на самом деле есть жертвы и со стороны буддистских жителей Ракайна. Около 12.000 жителей штата буддистского вероисповедания были эвакуированы вглубь центральных территорий, есть информация о случаях нападений на буддистские монастыри, в которых остановились буддистские беженцы из конфликтной зоны. И без того хрупкий мир последних лет стремительно распадается.
Итого:
– Вооруженный экстремизм среди рохинья реален . Наличие такой организации как ARSA, способной координировать повстанческие операции, производить пропаганду, возможно поддерживать связи с группами за рубежом, неоспоримо.
– Систематичные притеснения рохинья реальны . После десятилетий дискриминаций и гонений они вынуждены существовать в предельно маргинализованной ситуации. А это всегда идеальный инкубатор для экстремизма, исламского или любого иного.
– Мы всё ещё знаем очень мало . В зону конфликта нет доступа международным наблюдателям или журналистам. Все что мы читаем в СМИ, основывается на интервью с рохинья, которым удалось пересечь границу в Бангладеш. Организованный властями два дня назад пресс-тур в Маунгдо, город в Ракайне, в котором все началось, никакой надёжной информации не дал.
– Это очень старый и очень сложный конфликт , он уходит корнями глубоко в колониальную историю. Есть все основания опасаться, что бирманская армия воспользуется шансом спровоцировать массовый исход рохинья из Ракайна.
– Трансформации Мьянмы – это самый сложный и комплексный переходный процесс современности. С ним, пожалуй, может сравниться только уровень комплексности когда-нибудь предстоящего севернокорейского транзита.
Новой Мьянме всего полтора года. Военный режим трансформируется в демократическую систему. Конфликтно-кризисная экономика трансформируется в мирную. Изоляция трансформируется в открытость, самодостаточность и дефицит сменяется потребительским капитализмом масс. Общество отходит от закрыто-казарменной мобилизации и переходит к мирной жизни. Слабое государство трансформируется в функциональную бюрократию.
Все одновременно. Все сразу. На этом фоне альянс Аун Сан Су Чжи и военной элиты неудивителен. Как бы это не было горько, для них вопрос рохинья до 25-го августа был абсолютно не приоритетен. А теперь остается только гадать, насколько радикально они готовы его решать".
<...>
Загрузка...