Образование «оси Берлин - Рим - Токио»

Тесное сотрудничество итальянских и германских фашистов в интервенции в Испании ускорило сколачивание блока агрессоров.

«Мы должны приступить к активным действиям, -- заявил Гитлер в беседе с министром иностранных дел Италии Чиано. -- Мы должны переходить в наступление».

Главарь фашистского рейха доказывал, что интересы Германии и Италии не сталкиваются: Германия должна иметь свободу действий на востоке Европы и в Прибалтике, а любые изменения в соотношении сил в бассейне Средиземного моря должны происходить в интересах Италии. Он отмечал, что германское правительство успешно ведет переговоры о сотрудничестве также с Японией и Польшей. Тактическое средство в отношении западных держав, которое позволит Германии и Италии осуществить их цели, подчеркивал Гитлер, это -- антибольшевизм.

25 октября 1936 г., на следующий день после этой беседы, состоялось подписание германо-итальянского соглашения, положившего начало существованию так называемой «оси Берлин -- Рим». Между двумя агрессорами были согласованы меры по оказанию помощи испанским мятежникам. Нацисты признали захват Италией Эфиопии, а итальянцы обещали не вмешиваться в отношения между Германией и Австрией.

Фашистский рейх огромное значение придавал также укреплению своих связей с Японией, так как она могла стать его важнейшим союзником в войне как против СССР, так и против западных держав. Еще в 1935 году по инициативе Германии начались германо-японские переговоры. Япония, замышлявшая широкую экспансию на Дальнем Востоке и в других районах Азии, также была заинтересована в приобретении союзников. Японский военный атташе в СССР Касахара в донесениях военному министерству подчеркивал необходимость «вовлечь западных соседей и другие государства в войну против СССР» Л. И. Брежнев. Ленинским курсом. Речи и статьи, т. 2. М., 1970.С. 121.. Враждебность к СССР была одинаково велика и в фашистской Германии, и в милитаристской Японии.

12 января 1936 г. советский полпред в Германии Я. З. Суриц на основе анализа многих фактов сообщал, что Германия и Япония «с договором или без договора... будут действовать солидарно в конфликте против СССР. В отношении нас Япония и Германия спаяны кровной связью, общностью интересов и круговой порукой».

Правители Германии и Японии опасались, однако, заключением открытого военного союза вызвать недовольство западных держав. Чтобы скрыть подлинную цель германо-японского сговора, гитлеровцы предложили назвать его «антикоминтерновским пактом».

25 ноября 1936 г. между Германией и Японией был заключен «Антикоминтерновский пакт» сроком на пять лет. Стороны обязывались взаимно информировать друг друга о деятельности Коммунистического Интернационала и принять меры «против тех, кто внутри или вне страны прямо или косвенно действует в пользу Коммунистического Интернационала».

Фактически этот пакт заложил основы военного союза агрессоров в будущей войне. Одновременно с пактом между Германией и Японией было подписано секретное соглашение о том, что в случае конфликта одного из участников пакта с СССР они «должны немедленно обсудить меры, необходимые для защиты их общих интересов» «История войны на Тихом океане», т. 1. М., 1957. С.345..

Оценивая договор, Риббентроп отмечал: «Эта палка будет иметь два конца - против России и против Америки» Кутаков Л.Я. История советско-японских дипломатических отношений. М., 1962. С.274..Пакт оформил в виде военного договора сотрудничество фашистских агрессоров, ослабив на некоторое время их взаимные противоречия, империалистическое соперничество ради осуществления захватнических планов.

После войны, когда в руки союзных держав попали архивы дипломатических ведомств Германии и Японии, тайное стало явным. Было обнаружено секретное приложение к «Антикоминтерновскому пакту», в котором указывалось: в случае войны Германии или Японии против СССР, другая сторона «обязана не предпринимать никаких мероприятий, которые по своему существу способствовали бы облегчению положения СССР». Устанавливалось также, что стороны будут проводить консультации, «чтобы охранять свои обоюдные интересы». Германия и Япония принимали на себя обязательства не заключать с СССР соглашений, которые «не соответствуют духу» пакта от 25 ноября 1936 г.

После заключения пакта с Германией МИД Японии вернуло себе некоторый контроль над европейской политикой. Министр иностранных дел Арита попытался продолжить борьбу за выведение Японии из дипломатической изоляции с помощью заключения дополнительных антикоминтерновских пактов. Еще до подписания пакта Япония попыталась начать переговоры об аналогичных антикоминтерновских соглашениях с Великобританией и Нидерландами, но не встретила там заинтересованности. Напротив, вопреки ожиданиям Ариты, заключение японо-германского пакта вызвало настороженность большинства западных демократий. Успех военной дипломатии Осимы в гитлеровской Германии чрезвычайно затруднил достижение политических цепей Японии в отношениях с нефашистскими государствами, которые не проявляли склонности к единству с тоталитарными державами в антикоминтерновском движении, несмотря на осуждение первыми цепей Коминтерна.

«Более обещающими выглядели перспективы сотрудничества с Италией. Сразу после подписания Японией пакта с Германией в 1936 г. Муссолини и его министр иностранных дел граф Чиано информировали МИД Японии, что Италия готова обсудить аналогичное соглашение с Японией» Бойд К. Чрезвычайный посол: генерал Хироси Осима и дипломатия в «Третьем Рейхе». 1934-1939. С.58.

Переговоры по этому вопросу начались лишь спустя год, осенью 1937 г., но развивались быстро и успешно, когда об этом узнал Риббентроп, бывший тогда послом в Лондоне, от японского посла в Берлине. Риббентроп немедленно прибыл в Рим, где встретился с Муссолини и Чиано. В результате было принято предложение Риббентропа о полноправном присоединении Италии к японо-германскому антикоминтерновскому пакту. Таким образом, Япония проявила инициативу в деле расширения антикоминтерновской группировки, но ее двусторонние переговоры с Италией были блокированы Риббентропом. Италия стала членом Антикоминтерновского пакта 6 ноября 1937 г., что заложило основы для «оси» Берлин -- Рим -- Токио. В феврале 1939 г. к пакту присоединились Маньчжоу-Го, Венгрия, а через два месяца Испания. Таким образом, возник так называемый новый мировой порядок, созданный и защищаемый странами -- участницами трехстороннего соглашения.

Финляндия

Первым международным актом, положившим начало формированию блока стран-агрессоров, стал военно-политический союз Германии и Италии, получивший название «ось Берлин - Рим». Позже - во время войны - так и будут говорить: «страны оси». Документ был подписан в Берлине 25 октября 1936 г., но в целом стороны лишь констатировали совпадение позиций в области внешней политики, разграничили сферы влияния на Балканах и на Дунае, а также признали генерала Франциско Франко Баамонде в качестве главы испанского правительства и договорились о помощи ему.

Следующим, уже более серьезным шагом к формированию мощного союза стало заключение в Берлине 25 ноября 1936 г. т.н. Антикоминтерновского пакта. Его подписали сначала представители Германии и Японии. В 1-й статье стороны обязались информировать друг друга о деятельности Коминтерна и вести борьбу против его происков. 2-я статья приглашала присоединиться к пакту другие страны. Статья 3-я устанавливала срок действия пакта - 5 лет. Протокол подписания обязывал стороны принять меры против тех, кто «внутри или вне страны прямо или косвенно действует в пользу Коммунистического Интернационала». Этот пакт стал уже юридическим оформлением блока стран, поддерживающих «ось» Германия - Италия - Япония. 6 ноября 1937 г. к пакту присоединилась Италия, 24 февраля 1939 г. - Венгрия и Маньчжоу-Го, 27 марта 1939 г. - Испания. 25 ноября 1941 г. Антикоминтерновский пакт был продлен еще на 5 лет, тогда же к нему присоединились Финляндия, Хорватия, Дания, Румыния, Словакия и Болгария, а также китайское правительство Ван Цзинвея.

Наконец, 27 сентября 1940 г. в Берлине в торжественной обстановке фон Риббентроп (от имени Германии), граф Чиано (от Италии) и Курусу (от Японии) подписали пакт, получивший название «Берлинского». Стороны обязались оказывать друг другу политическую, экономическую и военную помощь. Срок пакта был установлен в 10 лет. Это уже был полноценный агрессивный блок. Вскоре к «отцам-основателям» присоединились и другие страны: Венгрия (20 ноября 1940 г.), Румыния (23 ноября 1940 г.), Словакия (24 ноября 1940 г.), Болгария (1 марта 1941 г.). 25 марта 1941 г. о присоединении к пакту объявило югославское правительство Цветковича (через два дня в Югославии произошел государственный переворот, и новое правительство генерала Симовича под шумное одобрение народа отказалось утвердить акт о присоединении). Кроме того, в разное время к пакту присоединились Финляндия, Испания, Таиланд, Хорватия, Маньчжоу-Го и Китай (правительство Ван Цзинвея).

Всех союзников Германии можно очень условно разделить на несколько «категорий». К первой можно отнести тех, кто в рамках сотрудничества обладал возможностью для маневра и в целом считался почти что полноправным партнером. Это прежде всего Япония, которая смогла вести тяжелейшую войну против США и Великобритании без всякой прямой помощи (если не считать того, что действия Германии оттянули на себя значительную часть ресурсов этих стран). Затем, конечно, Италия, претендовавшая чуть ли не на роль «старшего партнера» в итало-германском союзе. Но, несмотря на все претензии Бенито Муссолини, получилось, что почти 3-миллионная итальянская армия, оказалась мало на что способной, а ее экономический потенциал был вообще ниже всякой критики. Тем не менее именно Италия - колыбель фашизма. И, наконец, третья - Финляндия. Хотя, быть может, здесь сказалась ее удаленность от главного сосредоточия власти Германии - Центральной Европы. Но факт остается фактом: сколько бы ни называли Финляндию германским сателлитом, она всегда проводила собственную политику и, в отличие от других, ей это удавалось.

На следующей ступени стоят суверенные государства, имевшие достаточно длительную историю, которые в силу своего экономического и политического положения были вынуждены пойти на соглашение с Германией и превратиться в ее сателлитов. Прежде всего сюда можно отнести страны «Балканского блока» - Болгарию, Румынию и Венгрию. Им просто некуда было деваться: в страхе перед великим агрессивным восточным соседом, победа которого грозила их правящим кругам только полным уничтожением, они были вынуждены постоянно укреплять свои связи с Германией и даже допустить на свою территорию ее вооруженные силы. (Кстати, Финляндия также дала разрешение на размещение в Лапландии германской 20-й горной армии, но все же это был лишь небольшой регион, и части вермахта отнюдь не контролировали территорию страны.) В Азии также была подобная страна, получившая большие выгоды от войны, но тем не менее сумевшая благополучно выйти из нее без особых потрясений. Это - Таиланд.

На третью строчку «турнирной таблицы» можно поставить формально суверенные государства, созданные под непосредственной опекой Германии и Японии. Эти страны имели свои правительства, внешнеполитические ведомства, национальные армии, но не имели права и шагу ступить без ведома своих «опекунов». Это - «независимые государства» Хорватия и Словакия. Кроме того, до 1942 г. Дания теоретически считалась не оккупированным государством, а «запятым», и довоенное правительство продолжало исправно функционировать и сотрудничать с Германией. В Азии такими «союзниками» стали империя Маньчжоу-Го и две республики - Бирма и Филиппины, а также «правительство свободной Индии» во главе с Бос Чандрой. Здесь надо сказать еще об одном «государственном образовании», которое находится где-то на стыке - это правительство Франции во главе с маршалом Петэном в Виши. Назвать его просто коллаборационистским кабинетом на оккупированной территории - слишком грубо. Правительство Виши контролировало на первом этапе не только южную часть Франции, ей подчинялась и администрация ряда французских колоний, и, что еще важнее, основные силы французского флота. Именно последний факт заставлял Германию считаться с правительством Виши - ведь французский флот перед войной был вторым по силе в Европе. После британского. И начни он активные действия против Великобритании, неизвестно, что бы стало с «туманным Альбионом».

И, наконец, в конце списка идут коллаборационистские правительства, созданные немцами (или их союзниками «первой категории») в оккупированных ими странах. Фактически в любой стране, захваченной странами «оси», создавались органы местного самоуправления, в т.ч. центральные. Это и Греция, и Дания (после 1942 года), и Норвегия, и Албания, и Бельгия, и Голландия, и Китай, и Белоруссия, Литва, Латвия и Эстония, и «имперский протекторат Богемии и Моравии»...

Ось Берлин-Рим

Ось Берлин-Рим

«Ось Берлин ≈ Рим », военно-политический союз фашистской Германии и Италии, оформленный Берлинским соглашением от 25 октября 1936. Создание «оси» свидетельствовало об открытой подготовке фашистских государств к развязыванию 2-й мировой войны 1939≈45. Продолжением соглашения «О. Б.≈Р.» явился подписанный 25 ноября 1936 Германией и Японией «Антикоминтерновский пакт» , к которому 6 ноября 1937 присоединилась Италия .

Мюнхенский сговор

С весны 1938 г. гитлеровцы открыли кампанию неслыханного шантажа и провокаций против Чехословакии, требуя передачи Германии исконных чешских земель. В правительственных сферах западных стран были глубоко равнодушны к судьбе славянской страны. Посол Чехословакии в Лондоне рассказывал в то время: «Однажды во время разговора с несколькими крупными деятелями, когда я показал им карту Чехословакии, у меня создалось впечатление, что они видят ее впервые. Действительно, задумчиво посмотрев на карту, они сказали: «О! Это любопытно! Какая забавная форма! Можно подумать, что перед тобой большая сосиска!». В Берлине Геринг внушал французскому послу: «Видите, на этой карте контуры Чехословакии? Разве это не вызов здравому смыслу? Это аппендикс - рудиментарный орган Европы. Его необходимо будет удалить». Правящие круги Запада «оглашались с гитлеровцами, они решили предать Чехословакию в интересах развязывания войны между Германией и СССР. В этих условиях Чехословакию могла спасти только помощь с Востока. Но чешская буржуазия шла на неслыханное национальное предательство: президент Бенеш 16 декабря 1937 г. заверил германского посланника в Праге, что договор о взаимопомощи с СССР является «продуктом минувшей эпохи, но его нельзя так просто выбросить в корзину».

Между тем Советское правительство в этот критический для Чехословакии период твердо заявило о своей готовности прийти к ней на помощь. С марта 1938 г. об этом неоднократно доводилось до сведения Праги, а также Парижа. А английское и французское правительства настойчиво рекомендовали Чехословакии капитулировать. Вся международная реакция не хотела войны в защиту Чехословакии, в которой неизбежно принял бы участие Советский Союз. По словам доверенного советника Н. Чемберлена, Г. Вильсона, «прибыль от этого получил бы только большевизм. Этому следует помешать. Необходимо признать право немцев на экспансию на Юго-Восток». Американский посол в Париже В. Буллит запугивал: в случае «всеобщего пожара» Россия возродится «подобно фениксу из нашего пепла» для того, чтобы осуществить «мировую революцию». Даладье объяснял германскому поверенному в делах: «По окончании войны, независимо от того, кто окажется победителем, а кто побежденным, неизбежно начнется революция во Франции, а также в Германии и Италии». Иными словами, правители капиталистического мира понимали, что война в защиту Чехословакии приведет к краху фашизм, неизбежному росту демократических сил. Франкисты в Испании с глубочайшей тревогой следили за событиями, связанными с Чехословакией: они понимали, что если возникнет антигитлеровский фронт, поражение Франко неизбежно.

Высшее командование германских вооруженных сил представило Гитлеру оценку военных возможностей Германии: война против Чехословакии продлится не менее трех месяцев. Ожидать, что конфликт останется локализованным, нельзя. Только к 1943 г. Германия сможет с разумными шансами на успех вести войну против западных держав. Некоторые генералы были даже готовы пойти на решительные меры: арестовать нацистских главарей и создать военное правительство. На Нюрнбергском процессе Кейтелю был задан вопрос: «Напала бы Германия на Чехословакию в 1938 году, если бы западные державы поддержали Прагу?»

Ответ гласил: «Конечно, нет. Мы не были достаточно сильны с военной точки зрения. Целью Мюнхена (т. е. достижения соглашения в Мюнхене) было вытеснить Россию из Европы, выиграть время и завершить вооружение Германии».

29 - 30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялось совещание глав правительств Англии, Франции, Германии и Италии, созванное при активной поддержке США. Представители Чехословакии и СССР были устранены от участия в совещании. На нем была решена судьба Чехословакии. Германии в десятидневный срок передавалась Судетская область, в ближайшее время некоторые районы были захвачены панской Польшей и хортистской Венгрией. От Чехословакии отторгались области площадью в 41 тыс. кв. км с населением в 4,9 млн. человек, оставшаяся часть Чехословакии составляла страну с территорией в 99 тыс. кв. км и населением около 10 млн человек. На захваченных у Чехословакии землях находилась большая часть тяжелой и горнодобывающей промышленности Чехословакии. Там остались и обширные, дорогостоящие укрепления, созданные для защиты от Германии. Нацисты торжествовали новую победу. Одновременно в Мюнхене 30 сентября была подписана англогерманская декларация: стороны заявляли, что отныне они никогда не будут воевать друг с другом. 6 декабря 1938 г. аналогичное по духу соглашение подписала с Гитлером Франция. Эти документы по существу явились пактами о ненападении между Англией и Францией, с одной стороны, Германией - с другой. Подводя итоги, ярый мюнхенец, британский посол в Берлине Гендерсон писал министру иностранных дел Великобритании Галифаксу: «Сохранив мир, мы сохранили Гитлера и его режим».

Весной 1939 года расстановка сил на европейском континенте на случай возникновения войны обрела ясные очертания. Две западноевропейские страны Великобритания и Франция и их союзники в лице малых государств Восточной и Юго-Восточной Европы противостояли двум тоталитарным диктатурам, составлявшим ось Рим - Берлин. Из великих держав лишь Советский Союз не имел четких политических и военных обязательств . Противостоящие коалиции, естественно, старались заручиться помощью СССР. К тому же зоной столкновения интересов оказалась Восточная Европа: объектом агрессивных притязаний Германии к этому времени стала Польша; Румыния также чувствовала угрозу. Гитлеру, который в течение лета 1939 года стремился поставить Польшу в положение международной изоляции, необходимо было заручиться по меньшей мере нейтралитетом Советского Союза для осуществления намеченного плана «Вайс» - агрессии против Польши. Помощь советского государства также была важна западным странам для укрепления антигерманского фронта. В этом плане заключение советско-германского договора о ненападении в августе 1939 года представляется бесспорным дипломатическим успехом Германии. Оставляя в стороне причины советского «умиротворения» гитлеровской Германии «по-сталински», рассмотрим позицию Великобритании во время трехсторонних англо-франко-советских переговоров о заключении тройственного оборонительного союза. Анализ внешней политики английского правительства в этот драматический период предвоенной истории имеет важное значение для понимания причин провала попытки создания единого антигитлеровского фронта в 1939 году.

Политический курс Великобритании в тот период определялся почти целиком правительственным комитетом по внешней политике (Cabinet Committee on Foreign Policy) в составе премьер министра Невилла Чемберлена, министра иностранных дел лорда Эдуарда Галифакса, министра координации по вопросам безопасности лорда Чатфилда, министра внутренних дел Сэмюэля Хора и министра финансов Джона Саймона. Опубликованные ныне бумаги британского кабинета вместе с целым рядом частных писем Н. Чемберлена показывают, что он вовсе не горел желанием привлечь на сторону западных держав советскую Россию, способствуя тем самым расколу Европы на два противоборствующих блока. Совершенно ясно, что он не доверял русским, не верил в их боевую ценность, желал затянуть переговоры и не заключать соглашений со страной, которой пришлось бы помогать. В письме к сестре от 26 марта 1939 года Н. Чемберлен писал, объясняя свое отношение к возможному союзу с СССР: «Я должен признаться в том, что питаю глубокое недоверие к России. Я никоим образом не верю в ее способность осуществить эффективное наступление, даже в случае, если она и захочет пойти на такой шаг. И я не доверяю ее мотивам, которые, как мне кажется, имеют мало общего с нашими представлениями о свободе... Более того, Россию ненавидят и подозревают большинство малых государств, в особенности Польша, Румыния и Финляндия» . В июле он опять писал, что кабинет очень нервно переживает провал переговоров, которые пришлось вести очень осторожно. Премьер-министр оставался весьма скептично настроен относительно ценности советской помощи западным странам. Так, 15 июля, когда казалось, что переговоры вот-вот увенчаются успехом, Н. Чемберлен отметил, что не будет «рассматривать это как триумф» ввиду малой военной мощи России. Вместо договора с ней он хотел бы иметь «гораздо больше времени в запасе», пока длятся переговоры.

Э. Галифакс, С. Хор и другие члены английского правительства имели иную точку зрения, и, несмотря на негативный настрой премьер-министра, правительственный комитет по внешней политике в целом относился к переговорам серьезно. Эти консервативные политики во главе с министром иностранных дел, которого Н. Чемберлен всегда признавал «мозгом кабинета» и который при определении внешнеполитической линии пользовался огромным влиянием, готовы были идти вплоть до заключения договора, не забывая ни на минуту о том, что Великобритания находится в довольно затруднительном положении, предоставив гарантии независимости Польше. Под влиянием их аргументации, а также испытывая все возрастающее давление со стороны прессы и парламентской оппозиции, требующих ответных мер на гитлеровские агрессивные действия в Европе, Н. Чемберлен вынужден был официально признать крах политики «умиротворения» и провозгласил коренной поворот внешнеполитического курса Великобритании. «Мы не собираемся сидеть сложа руки и наблюдать, как безнаказанно уничтожается независимость одной страны за другой», - заявил английский премьер-министр 11 мая 1939 года в своей речи в Альберт-Холле .

По словам У. Стрэнга, главы Центрального департамента Форин оффис в 1937-1939 годах, сыгравшего видную роль в ходе московских переговоров 1939 года, «Н. Чемберлен, пережив один Мюнхен, не мог поставить английскую общественность перед лицом другого. Покинув Чехословакию, он не мог оставить Польшу...» . Сам премьер-министр оценил в своем парламентском выступлении согласие на предоставление гарантий Польше как «новый момент... новую эпоху в проведении нашей внешней политики», выразившись весьма образно, что «это решение составит целую главу в книгах по истории, если однажды наступит время их писать» . Английские консерваторы, для которых со времен Мюнхена «самым сильным впечатлением была настоятельная необходимость массированной программы вооружений» , оказавшись в цейтноте, вынуждены были преодолеть свое недоверие и неприязнь к советскому государству и попытаться договориться с ним о создании фронта миролюбивых государств, противостоящих агрессии.

Совместные англо-франко-советские переговоры начались в апреле 1939 года вслед за советским предложением о созыве конференции шести держав и встречным предложением англичан о подписании декларации четырех держав, предполагавшей консультации Англии, Франции, Советского Союза и Польши в случае агрессии против них . Эти предложения не были реализованы из-за отказа Польши принять в них участие. Цели английской внешней политики в тот период были следующим образом сформулированы в меморандуме Форин оффис: «Наша цель со времени предоставления гарантий польской независимости состоит в формировании фронта мира с участием стран Восточной и Юго-Восточной Европы: Румынии, Польши, Греции и Турции. В этой комбинации Польша занимает ключевую позицию и ее положение станет рискованным в случае враждебного или даже нейтрального положения Советского Союза. В случае войны останется единственный путь сообщения с Польшей - через русскую территорию. Таким образом, нам необходимо заручиться по крайней мере дружественным нейтралитетом Советского Союза, а лучше - возможной помощью Польше и Румынии в случае атаки против них» .

17 апреля Народный комиссар иностранных дел СССР М.М. Литвинов выступил с предложением заключить трехсторонний пакт о взаимной помощи между Великобританией, Францией и СССР, который должен был подкрепляться военной конвенцией. Предусматривалось оказание помощи также государствам, расположенным между Балтийским и Черным морями в случае агрессии против них . Это предложение было направлено обоим правительствам и шло гораздо дальше их первоначальных планов. Посол Великобритании в Москве У. Сидс, согласно полученным 14 апреля инструкциям, должен был сделать гораздо более скромное предложение: от советского правительства ожидалось обнародование декларации, обещающей помощь европейским соседям СССР в случае их согласия. Другими словами, Англия добивалась от Советского Союза предоставления гарантий Польше и Румынии по типу обязательств, взятых ею и Францией. Французы со своей стороны шли дальше, предложив реанимировать советско-французский договор 1935 года, добавив к нему гарантии взаимной помощи.

Рассматривая советские инициативы, правительственный комитет по внешней политике и английский кабинет в целом решили придерживаться своего требования о принятии советской декларации и отвергли предложения М.М. Литвинова и компромиссный план, представленный французским правительством, которое соглашалось на ограничение советских обязательств в рамках заключаемого пакта. Французы не сочли возможным настаивать на его принятии, зная, что и Н. Чемберлен, и Э. Галифакс серьезно опасались трудностей, которые могли бы возникнуть по вопросу о Польше. Н. Чемберлен даже заявил в кругу особенно близких ему консервативных деятелей, что «он скорее подаст в отставку, чем подпишет договор с Советами» .

Перед тем как английское правительство подтвердило свое решение, в комитет начальников штабов (ТСНТТТ) был направлен запрос о состоянии советских вооруженных сил. В меморандуме ТСНТТТ, хотя и отмечались негативные последствия чисток, неэффективность советской военной экономики и плачевное состояние коммуникаций, все же делалось заключение, что участие Советского Союза в войне на стороне западных стран принесет им определенную выгоду. В целом советская военная мощь оценивалась средним уровнем. К тому же подчеркивалось, что Советский Союз не сможет оказать Польше и Румынии значительную военную помощь. В случае же разгрома этих стран советские вооруженные силы смогут связать определенное количество германских войск .

В начале мая 1939 года М.М. Литвинов, известный своим стремлением достичь значимого результата в переговорах с западными демократиями, был замещен на посту Наркома иностранных дел В.М. Молотовым, чья неуступчивая и твердая манера вести переговоры напоминала Э. Галифаксу «улыбчивый гранит». Ему и был вручен ответ англичан. В ответе содержалась определенная уступка советской стороне, не желавшей связывать себя обязательствами по отношению к Польше и Румынии без ответных обязательств Англии и Франции в отношении советских границ с прибалтийскими странами и Финляндией: теперь Россия не должна была предпринимать активных действий до тех пор, пока ее западные союзники не вступят в войну согласно их общим обязательствам. При определении внешнеполитических шагов своего правительства консервативные лидеры не придавали большого значения слухам о возможном советско-германском сближении. Э. Галифакс и Фориноффис в целом полагались на заверения В.М. Молотова о неизменности советской внешнеполитической линии, воспринимая как обнадеживающий знак его обещание рассмотреть предложение о советской декларации, а также энергичное заявление маршала К.Е. Ворошилова английскому военному атташе о необходимости тесного взаимодействия против германской агрессии.

Пакт Молотова-Риббентропа

Об источнике

Пакт Молотова-Риббентропа - укоренившееся в общественно-политической и исторической литературе название Советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 г., особенно его секретного приложения, подписанного В. М. Молотовым и И. Риббентропом от имени своих правительств и государств. Существование секретного протокола долгое время отрицалось советской стороной, и только в конце 1980-х гг. этот факт был признан и стал достоянием мировой общественности.

Ко времени подписания пакта Германия аннексировала Судеты, включила Чехию и Моравию в состав рейха как Протекторат Богемия и Моравия. Обеспечению международной безопасности и борьбе с германской агрессией должны были служить московские переговоры между СССР, Англией и Францией, которые завершились принятием проекта соглашения о взаимопомощи 2 августа 1939 г., но проект так и не стал реальным соглашением, поскольку ни одна из сторон не проявляла заинтересованности, зачастую выдвигая заведомо неприемлемые условия. Так, на переговорах военных миссий этих держав по организации совместной обороны против агрессии в Европе, советская сторона ставила главным условием обеспечение прохода Красной Армии через территорию Польши или Румынии в случае, если они подвергнутся нападению агрессора, заранее зная, что ни Польша, ни Румыния никогда не согласились бы в то время «иметь дело с Советами» (Ю. Бек), тем более, что этот вопрос вообще не обсуждался ни с польским, ни с румынским правительствами.

Решение прекратить переговоры с Англией и Францией и заключить с Германией договор о ненападении было принято Сталиным и Молотовым. Обе стороны имели разные цели, заключая этот договор. Гитлер лихорадочно готовил нападение на Польшу и считал, что этот договор исключит для Германии угрозу войны на два фронта в Европе, поскольку Сталин, по его расчетам, заинтересован в захвате территорий бывшей Российской империи и будет стремиться получить такую возможность благодаря договору с Германией. Сталин рассматривал договор как шанс осуществить свои агрессивные намерения, избежав вооруженного конфликта, и возможность готовиться к военным действиям, которые неминуемо должны будут наступить.

20 августа 1939 г. Гитлер, уже назначивший нападение на Польшу на 1 сентября, послал Сталину телеграмму, в которой настаивал на скорейшем заключении договора и просил принять не позднее 23 августа рейхсминистра иностранных дел для подписания как пакта о ненападении, так и дополнительного протокола. По договору, подписанному 23 августа 1939 г., стороны обязались все споры и конфликты между собой «разрешать исключительно мирным путем в порядке дружеского обмена мнениями». Во второй статье договора говорилось, что «в случае, если одна из договаривающихся сторон окажется объектом военных действий со стороны третьей державы, другая договаривающаяся сторона не будет поддерживать ни в какой форме эту державу». Другими словами, СССР не будет помогать возможным жертвам агрессии фашистского рейха.

Договор имел «секретный дополнительный протокол» о разграничении «сфер влияния» в Восточной и Юго-Восточной Европе. Предусматривалось, что в случае войны Германии с Польшей немецкие войска могут продвинуться до так называемой «линии Керзона», остальная часть Польши, а также Финляндия, Эстония, Латвия и Бессарабия признавались «сферой влияния» СССР. Судьба Польши будет решена «в порядке дружественного обоюдного согласия». Договор был ратифицирован Верховным Советом СССР через неделю после его подписания, причем от депутатов было скрыто наличие «секретного дополнительного протокола». На другой день после ратификации договора 1 сентября 1939 г. Германия напала на Польшу. СССР должен был в соответствии с договоренностями также ввести свои войска в Польшу, однако Молотов попросил небольшой отсрочки, заявив послу Германии в СССР В. Шуленбургу, что вследствии того, что Польша разваливается на куски, Советский Союз должен прийти на помощь украинцам и белорусам, которым «угрожает» Германия, что позволяло Советскому Союзу не выглядеть агрессором.

17 сентября 1939 г. польскую границу пересекли части Красной Армии, и, таким образом, СССР по существу вступил во Вторую мировую войну в 1939 г., а не в 1941 г., как это всегда подчеркивал Сталин. Польша перестала существовать как государство. Вопреки нормам международного права результаты ее разгрома были закреплены в новом договоре «о дружбе и границе», подписанном Молотовым и Риббентропом 28 сентября 1939 г. Договор изолировал СССР от сил, боровшихся против фашизма. На территории СССР была запрещена любая антифашистская пропаганда. У Германии и СССР появилась общая граница, и вопрос о нападении одного из партнеров по договору на другого стал вопросом времени. С момента нападения фашистской Германии на СССР 22 июня 1941 г. договор утратил всякую силу.

Война в Испании.

Гражданская война в Испании происходила между левосоциалистическим республиканским правительством страны, поддерживаемым коммунистами, и поднявшими вооруженный мятеж нраво- монархическими силами, на сторону которых встала большая часть испанской армии во главе с генералом Франсиско Франко.

Мятежников поддерживали Германия и Италия, а республиканцев Советский Союз. Мятеж начался 17 июня 1936 г. в Испанском Марокко. Война приняла затяжной характер. Великобритания и Франция проводили в отношении конфликта в Испании политику "невмешательства" (с августа 1936 г.). 23 октября 1936 г. СССР фактически вышел из Международного комитета по невмешательству и начал массированные поставки оружия и боевой техники Мадриду. В ноябре 1936 г. в Испанию начали прибывать итальянские воинские контингенты (фактически это были регулярные войска под вывеской "добровольцев"). Интербригадовцы и советские инструкторы не смогли переломить ход борьбы, и к концу 1937 г. франкисты имели явное преобладание над своими противниками. К 1 апреля 1939 г. франкисты контролировали всю территорию Испании.

Поражение левых сил в Испании и, соответственно, победа гам фалан- гистского (по сути, фашистского) режима Ф. Франко нанесли тяжелый удар по левым силам в Европе - от анархистов до советских коммунистов. События в Испании продемонстрировали, что крайне правые, фашистские силы (испанские фалангисты, итальянские фашисты, германские нацисты) легко находят общий язык, в то время как бесконечные разногласия и даже вооруженные конфликты между сталинистами, троцкистами, социалистами и анархистами стали одной из главных причин поражения республики. И вообще, на фоне той бесконечной анархии, которая стала отличительным признаком испанской республики после победы па выборах Народного фронта в 1935 г., обещанные Ф. Франко "порядок" и "стабильность" казались многим в Европе и в мире лучшей альтернативой.

Поражение в Испании было серьезным внешнеполитическим успехом Италии и Германии. После подписания итало-германских "берлинских протоколов" (октябрь 1936 г.) наметился военный союз между двумя гота-

литарными режимами, так называемая ось "Берлин - Рим". Приход к власти в Испании профашистского режима означал резкое изменение в соотношении сил в западном Средиземноморье в пользу Италии. Франция теперь имела на юге недружественное государство, что также было на руку Берлину.

Формирование оси "Берлин - Рим - Токио". Антикоминтерновский пакт, "Стальной пакт".

25 ноября 1936 г. Германия и Япония заключили Антикоминтерновский пакт. Договор предусматривай обмен информацией о деятельности Коминтерна. Согласно секретному приложению к договору, в случае войны одной из стран-подписантов с СССР другая не должна была принимать мер, способных облегчить положение Советского Союза, и не заключать с ним соглашений, противоречащих духу Антикоминтерновского пакта. Это соглашение, разумеется, не было военным союзом, но оно означало сближение Германии и Японии на идеологической основе, т.е. косвенно оно было направлено и против западных демократий. В ноябре 1937 г. к Антикоминтерновскому пакту присоединилась Италия.

А вот "Стальной пакт", заключенный 22 мая 1939 г. между Италией и Германией, был настоящим военным союзом. В преамбуле договора говорилось о решимости двух держав "выступить объединенными силами за обеспечение их жизненного пространства". Третья статья прямо говорила о том, что если одна из договаривающихся сторон "будет втянута в военный конфликт с одной или многими державами, то другая договорная сторона выступит сейчас же на помощь в качестве союзника".

Добиться присоединения Японии к формальному военному союзу с Германией Берлину не удалось, несмотря на все усилия нацистской дипломатии: в Токио отдавали себе отчет в том, что в случае войны с морскими державами (Англией и Америкой) Германия вряд ли сумеет прийти па помощь Японии. Поэтому в Токио медлили, под разными предлогами (вроде советско-германского пакта о ненападении) оттягивая принятие на себя формальных обязательств.

Таким образом, несмотря на всю идеологическую близость и взаимные симпатии тоталитарных режимов, в их внешней политике в конце 1930-х гг. верх брали геополитические, а не идеологические соображения.

Перед началом Второй мировой войны особые отношения сложились у «стран оси» - Германии, Италии и Японии, с целым рядом политических организаций и отдельных деятелей в Азии. В отличие от Европы, во многих странах Азии на Гитлера и Муссолини взирали с надеждой и дело здесь отнюдь не в симпатии к идеологии нацизма и фашизма. Просто гитлеровская Германия, а также фашистская Италия и Япония, рассматривались политическими деятелями Индии, стран Индокитая и Арабского Востока как закономерные и надежные союзники в борьбе с британским и французским колониализмом. Во многих британских и французских колониях национально-освободительные движения не только сочувствовали «странам оси», но и в годы войны прямо встали на их сторону, формируя вооруженные подразделения для отправки на фронт - воевать на стороне Гитлера или японского императора.

Восток в мечтах германских нацистов

Адольф Гитлер, несмотря на свои расистские взгляды, испытывал особый пиетет перед восточной культурой - как исламским миром, так и, в еще большей степени, перед Индией и Тибетом. Даже свастика была избрана символом германского нацизма отнюдь не случайно - Адольф Гитлер и его ближайшее окружение находились под сильным влиянием немецких мистических концепций, разрабатывавшихся в консервативных кругах интеллектуальной элиты Германии перед началом Первой мировой войны. На формирование нацистской идеологии, особенно в ее мистическом аспекте, оказало влияние небезызвестное «общество Туле», созданное в 1910 г. Феликсом Ниднером. В деятельности мюнхенского филиала общества Туле играл важнейшую роль некто Рудольф Фрайхер фон Зеботтендорф. Этот человек давно интересовался загадочной для рядовых немцев восточной культурой. Он долгое время проживал в Стамбуле, где в 1910 г. основал кружок, члены которого разделяли доктрину исмаилитского ислама. Вернувшись в Германию, Зеботтендорф оказал большое влияние на становление общества Туле.

В свою очередь, именно участники Туле стояли у истоков Немецкой рабочей партии - будущей НСДАП. Взгляды общества Туле стали одним из базовых компонентов формирования нацистской идеологии. Символом нацистской партии была избрана свастика, использовавшаяся в индуизме, буддизме, джайнизме, религии бон. Также свастика считалась знаком древнескандинавского бога грома и власти Тора. В обществе Туле свастика была помещена в круг с немецким кинжалом поверх нее. В 1920 г. свастика в белом круге была выбрана для флага НСДАП и помещена на красное полотнище. Центральная Азия рассматривалась Гитлером и его соратниками как колыбель арийской расы, чем и объяснялся повышенный интерес к азиатской политике, симпатии к националистическим движениям в Индии и Тибете. В то же время, Гитлер и его окружение прекрасно понимали ту стратегическую роль, которую индо-тибетский регион играл в евразийской геополитике. Тем более, что Индия была наиболее богатой и значимой колонией Британской империи и утверждение в Индии союзного гитлеровцам режима было бы ключевым шагом на пути к победе над британцами в Европе и в мире в целом.

Важную роль в формировании «восточных взглядов» Адольфа Гитлера сыграл германский геополитик генерал Карл Хаусхофер. В 1908 г., во время службы в кайзеровской армии, Хаусхофер состоял военным советником при штабе японской армии, что и повлияло на формирование у него особого подхода в отношении к азиатским странам. Будучи сторонником концепции евразийства, Хаусхофер выступал за союз континентальных стран Европы и Азии - за создание оси «Берлин - Москва - Токио», идея которой позже была извращена в виде концепции оси «Берлин - Рим - Токио». По мнению Хаусхофера, немцам и русским ни в коем случае нельзя воевать друг с другом, поскольку этим они лишь облегчают задачи «западной оси» - США и Британии - по установлению мирового господства. Однако, как видим, восприняв лишь частично взгляды Хаусхофера, в целом Адольф Гитлер исказил суть его концепции и пошел прямо в противоположную рекомендациям генерала сторону - начал кровопролитную войну с Советским Союзом, которая стоила Германии ее политического могущества и повлекла за собой лишь укрепление англо-американских позиций в Западной Европе. Карл Хаусхофер сыграл определенную роль в установлении контактов гитлеровской Германии с японским правительством, а также с некоторыми деятелями азиатских национально-освободительных движений. Одним из этих деятелей был Субхас Чандра Бос - индиец, ставший признанным лидером антибританского сопротивления народов Индостана, но дискредитировавший себя тесными связями с гитлеровскими и японскими спецслужбами.

Субхас Чандра Бос - радикальный националист

Субхас Чандра Бос родился в 1897 году в Катаке, что ныне относится к штату Орисса, в семье юриста. По рождению он принадлежал к кшатриям - привилегированной варне индийского общества, что предопределило дальнейшую судьбу Чандра Боса. Получив начальное образование в христианской школе в Каттаке, Чандра Бос поступил в Рэйвеншо Колледж, а затем в Президанс-Колледж Калькуттского университета, параллельно осваивая начала воинской подготовки в кадетском корпусе при университете. Дальнейшее образование Субхас Чандра Бос отправился получать в Великобританию. Поступив в Кембриджский университет, он проучился там три семестра, но в 1921 г. вернулся на родину, где набирало силу бенгальское антиколониальное движение. Британские власти арестовали молодого человека и приговорили его к полугоду тюремного заключения. Так Субхас Чандра Бос вместо карьеры британского колониального служащего выбрал путь профессионального политика и революционера. В 1924 г. он был арестован повторно и этапирован в тюрьму города Мандалай в Бирме. Там он отбыл три года и в 1927 г. вернулся в Индию. Став активистом индийского национально-освободительного движения, Чандра Бос занял в нем радикальные позиции. Он публиковал статьи с требованием предоставления Британской Индии статуса доминиона, считая его первым шагом на пути к подлинной независимости индийского государства. В 1928 г. он был избран председателем Бенгальского комитета Индийского национального конгресса и добился принятия резолюции с требованием предоставления Индии полной политической независимости. Таким образом, он продвинулся дальше Махатмы Ганди, который остановился на идее доминиона. Одновременно Бос начал поиск вероятных союзников и покровителей индийского национального движения в борьбе с британским колониализмом.

К началу 1930-х гг. относится установление связей Чандра Боса с политическими кругами Японии и Германии. В 1930 г. Бос посетил Токио, где принял участие в конференции, обсуждавшей возможность создания паназиатского освободительного движения. Вернувшись на родину, Бос принимал активное участие в освободительном движении и в 1932 г. был вновь арестован. В этот раз он отбывал тюремное заключение в Лакхнау в Панджабе. После освобождения он выехал в Европу - поправить подорванное здоровье на курортах Австрии. В 1933-1936 гг. он проживал в Европе, совершив несколько поездок в Рим, Берлин, Софию, Дублин, Прагу. В Риме Субхас Чандра Бос встретился с дуче Бенито Муссолини, а в Берлине состоялось его знакомство с генералом Карлом Хаусхофером. С Хаусхофером Чандра Бос подружился, найдя много общих точек соприкосновения во взглядах. Вообще идеи европейских крайне правых оказали на Боса большое влияние. Он счел организации европейских фашистов и национал-социалистов образцовыми примерами для строительства индийского национально-освободительного движения. Прежде всего, Босу импонировала жесткая централизованная модель организации националистических партий Европы, культ вождя, ориентация на создание сословно-корпоративного государства, милитаризм. Кстати, в отличие от Махатмы Ганди, Чандра Бос практически с самого начала своей политической деятельности был сторонником вооруженного сопротивления британскому колониализму и не поддерживал идею о ненасильственных действиях, пропагандируемую гандистами. В нацизме и фашизме Боса привлекала милитаристская ориентация - будучи кшатрием по происхождению, Чандра Бос скептически относился к идее ненасилия и видел в вооруженном сопротивлении единственную возможность подлинного освобождения Индии от британского колониализма.

Индусские радикалы в межвоенный период

В 1930-е гг. Субхас Чандра Бос оставался активным участником Индийского национального конгресса, получив популярность среди представителей радикального крыла, выступавших за вооруженный путь борьбы против британских колонизаторов. По мнению Субхас Чандра Боса, только созданием централизованной партии с железной дисциплиной, по образцу итальянских фашистов или немецких нацистов, индийское общество могло добиться политической независимости от Великобритании. Пока Чандра Бос не видел подобной организации, хотя в период между двумя мировыми войнами в Индии появился ряд политических партий, претендовавших на лидерство в индийском националистическом движении. Еще в 1915 г. была создана организация с названием «Хинду Махасабха» (полностью - «Акхил Бхаратия Хинду Махасабха»), или Великое собрание индусов. Ее лидером стал Саваркар Винаяк Дамодар (1883-1966), поэт и писатель, разработавший концепцию возвращения индийцев к истокам - индуистской культуре и религии. По мнению Саваркара, индийцы, перешедшие в христианство или ислам, должны вернуться в лоно индуизма, чему могла бы способствовать отмена кастовых различий в индийском обществе и создание единой индийской политической нации. С близких «Хинду Махасабхе» позиций выступал Союз добровольных служителей Родины - «Раштрия Сваямсевак Сангх». Сокращенно эта партия называлась РСС. У истоков РСС, появившегося в 1925 году, стоял Кешаврао Балирам Хедгевар (1889-1940). Врач по специальности, Хедгевар находился под влиянием идей таких деятелей национально-освободительного движения как Тилак. Вместе с пятью соратниками он создал РСС, очевидно и не подозревая, что совсем через непродолжительное время его детище превратится в одну из наиболее влиятельных индийских националистических организаций.

Первоначально Хедгевар участвовал в деятельности Индийского национального конгресса, однако затем разочаровался в методах работы и идеологии этой партии и перешел к пропаганде собственных взглядов. Они заключались, прежде всего, в убежденности в главенствующей роли индуистов в освобождении Индии от британского колониального господства. По мнению Хедгевара, индуистская молодежь должна была готовить себя к противостоянию колонизаторам, в том числе - к вооруженной борьбе за свободу Индии. Образцом для подражания создатель РСС видел итальянскую фашистскую партию. В фашизме Хедгевару импонировала строгая дисциплина и единоначалие партии, культ вождя, роль символики в объединении соратников, ориентация на молодежь как на движущую силу революционных преобразований. На молодежь и делался основной упор в привлечении новых активистов в РСС, который к 1932 г. насчитывал уже 500 человек. Базой организации стала Махараштра, а основной социальной средой, среди которой велась агитация - варна брахманов, точнее ее молодое поколение. В 1929 г. РСС приветствовала решение Лахорской сессии ИНК, на которой была принята резолюция с требованием полной политической независимости Индии. За несколько лет деятельность РСС вышла за пределы Махараштры и охватила практически всю Индию, за исключением Ассама и Ориссы. Численность членов организации увеличилась до 100 тысяч человек. Однако в 1940 г. Хедгевар скончался и на посту лидера (сарсангхчалака) РСС его сменил Мадхав Садашив Голвалкар (1903-1967) - достаточно образованный человек, учившийся в христианской школе, а затем в университете в Бенаресе.

К началу Второй мировой войны в индийском национальном движении выделилось две основные линии. Индийский национальный конгресс, в котором доминировали позиции Джавахарлала Неру и Махатмы Ганди, придерживался пацифистских взглядов и выступал за ненасильственное сопротивление британскому колониализму. Какой-либо внятной позиции по участию Индии во Второй мировой войне Ганди и Неру не предложили, поэтому британские колониальные власти благополучно набирали тысячи индусов на службу в подразделения колониальных войск, отправлявшиеся воевать против Германии и Японии в Африку, Юго-Восточную Азию и Европу. Мусульманские организации Индии поддержали британские власти, заключив с ними соглашение о том, что после победы в войне из Британской Индии будет выделено государство Пакистан, населенное исключительно мусульманами. В то же время, радикальные индийские националисты, лидером которых продолжал оставаться Субхас Чандра Бос, не согласились с политикой Британии и приняли решение выступить за независимость страны немедленно, ни в коем случае не поддерживая британцев в борьбе со «странами оси». В 1939 г. за поддержку «стран оси» Чандра Бос был исключен из рядов Индийского национального конгресса, в котором доминировала линия Ганди - Неру.

Март 1940 г. ознаменовался проведением в г. Рангар Конференции против компромисса. 2 июля 1940 г. Субхас Чандра Бос был арестован британскими властями за антиколониальную агитацию. Однако общественное возмущение его арестом и нежелание британцев лишний раз будоражить индийское общество во время войны, сделали свое дело. Боса освободили под залог и перевели под домашний арест. Он бежал на автомобиле в Кабул. Здесь он вышел на связь с итальянскими и германскими дипломатами, получил итальянский паспорт на имя Орландо Мадзотта и перебрался в Германию. В Берлине прошли встречи Чандра Боса с германским руководством, во время которых он изложил свое видение развития событий в Индии в контексте начавшейся войны. По мнению Боса, Германия должна была помочь индийским националистам свергнуть британскую колониальную администрацию и освободить страну от британского владычества. В этом позиции Боса кардинальным образом расходились с позициями лидеров ИНК Ганди и Неру, которые, напротив, полагали, что индийцы должны поддержать Британию, поскольку в этом случае Лондон в награду за поддержку во время тяжелой войны предоставит колонии долгожданную независимость.

Субхас Чандра Бос предложил Германии следующий план. Провозглашалось создание правительства «Свободной Индии» - «Азад Хинд», которое получало гарантии независимости от Германии. «Азад Хинд» формировало с помощью Германии вооруженные силы - Индийскую освободительную армию, ядром которой должны были стать индийские военнопленные, размещенные в лагерях на территории Германии и Италии. Центром освободительного движения становился Кабул, в котором могло было быть создано правительство в изгнании. Несмотря на то, что Босу не удалось добиться аудиенции у Адольфа Гитлера, его принял Иоахим фон Риббентроп - министр иностранных дел Третьего рейха, который пообещал всестороннюю поддержку Босу. Он заверил лидера индийских националистов, что в мае 1941 г. появится заявление фюрера и дуче о признании независимости индийского государства. Но этому событию не суждено было сбыться - Германию отвлекли события в Ираке, где англичанам удалось подавить антибританское восстание под руководством Рашида Гейлани. К тому же в июне 1941 г. началась война Германии с Советским Союзом, в связи с чем Гитлер уже был не в силах действовать еще и на индийском фронте.

В свою очередь, Субхас Чандра Бос был сильно разочарован началом войны Германии против СССР, так как видел в Советском Союзе второе, кроме Германии, государство мира, способное освободить Индию от британского владычества. Поскольку планы по созданию правительства Свободной Индии в Кабуле не были реализованы, в Берлине было создано Центральное управление «Свободная Индия», а в Риме - «Индийское бюро». Во главе Индийского бюро в Риме встал политический оппонент Боса мусульманин Мохаммед Икбал Шедаи. Как и Бос, он был сторонником политической независимости Индии, однако не был индуистом и это настораживало Боса, который рассчитывал на создание индуистского государства на полуострове Индостан.

«Тигриный легион»: индийские части СС

По мере активизации боевых действий на Восточном фронте, германское и итальянское руководства все больше склонялись к идее о формировании вооруженных подразделений из числа индийцев. 9 декабря 1941 г. было проведено совещание германских и итальянских дипломатов в Берлине, на котором присутствовали Чандра Бос от индусов и Икбал Шедаи от мусульман. Совещание закончилось принятием решения о формировании Индийского легиона. Он должен был пополняться военнопленными индийцами, находившимися в итальянских и германских лагерях и готовыми перейти на сторону «стран оси» и сражаться во имя политической независимости Индии. В апреле 1943 г. был сформирован 950-й пехотный полк в составе вермахта, который собственно и был «Индийским легионом». В ноябре 1944 г. полк передали в компетенцию войск СС. Как подразделение Ваффен СС, полк стал использоваться для охранной службы в Западной Франции.

Индийский легион также называли Тигриным легионом - эмблемой подразделения стал тигр на фоне трех полос индийского национального флага - шафранной, белой и зеленой (шафранная символизирует индусов, белая - индийских христиан, а зеленая - мусульман). Команды и указания в Индийском легионе отдавались на английском языке и хинди. К августу 1944 г., когда 950-й полк вермахта был переименован в Индийский легион Ваффен СС, он насчитывал 2 300 солдат и офицеров, объединенных в три батальона. На вооружении полка было шесть противотанковых орудий в составе противотанковой роты, 81 автомобиль и 700 лошадей. Командиром Индийского легиона Ваффен СС назначили оберфюрера СС Гейнца Бертлинга - как видим, даже здесь немцы не доверяли туземным офицерам и предпочли поставить германского военнослужащего на главный командный пост подразделения. Аналогичное формирование под названием батальон «Свободная Индия» был сформирован в составе итальянской армии и нес караульную службу в Ливии и Тунисе. Им также командовали офицеры итальянской армии, а рядовой и унтер-офицерский состав был набран из бывших индийских военнопленных, освобожденных из итальянских лагерей.

Следует отметить, что Индийский легион был малобоеспособным и недисциплинированным соединением. Подавляющее большинство его военнослужащих составляли не индусы, предпочитавшие хранить верность присяге, а военнопленные из числа индийских мусульман. Они не понимали языка хинди и говорили на урду, не желали подчиняться индийским националистам - индуистам по вероисповеданию. Весной 1944 г. 2,5 тысячи военнослужащих Индийского легиона были направлены в Западную Францию в район Бордо, где французские партизаны убили лейтенанта Али Хана. В марте 1945 г. остатки Индийского легиона были взяты в плен французскими и американскими войсками на швейцарской границе. Все легионеры были переданы британскому военному командованию как изменившие британской присяге. Наиболее активных офицеров и солдат легиона расстреляли, остальных отправили в Индию для отбывания тюремного заключения за предательство.

Надежда на Японию

Тем временем, в Юго-Восточной Азии все более успешно сражалась против британцев и их союзников - американцев, австралийцев, новозеландцев, - японская императорская армия. Япония как третья великая держава из «стран оси» также рассматривалась индийскими националистами в качестве потенциального союзника по борьбе против британского колониализма. Однако сами японцы воспринимали индийских националистов иначе, чем германские и итальянские руководители - они считали, что Индия должна была после победы над британцами стать частью Великой Восточноазиатской сферы взаимного процветания, главную роль в которой играла Япония. Тем не менее, японцами возлагались и определенные надежды на индийское националистическое движение, поскольку боевые действия против сильной британской армии в Индии было целесообразно начинать, имея мощное антибританское движение в тылу. 15 февраля 1942 г. пала ключевая британская крепость в Юго-Восточной Азии - город Сингапур.

Находившиеся в Сингапуре сторонники политической независимости Индии объявили о создании Индийской национальной армии. 10 сентября 1942 г. было завершено формирование первой дивизии Индийской национальной армии численностью в 16 тысяч солдат и офицеров. Командующим армией стал капитан Мохан Сингх, служивший прежде в одном из панджабских полков армии Британской Индии. Мохан Сингх настаивал на дальнейшем увеличении численности Индийской национальной армии, однако здесь его устремления столкнулись с нежеланием японского командования укреплять индийское национальное движение. Японские военные руководители относились к командованию ИНА достаточно высокомерно и подчеркивали, что индийские националисты могут увеличивать свои вооруженные силы только с согласия японцев. Тогда Мохан Сингх отказался направить подчиненные ему индийские формирования на территорию Бирмы, где Япония вела бои с британскими войсками. Капитан Мохан Сингх заявил, что индийские войска будут сражаться только за независимость собственной страны. Это заявление вызвало резко негативную реакцию японского генералитета. Конфликт между японцами и Моханом Сингхом привел к тому, что командующий заявил о роспуске Индийской национальной армии. Японцы стали разоружать подчиненные Сингху формирования. Офицеры и солдаты ИНА были арестованы и отправлены в Новую Гвинею на тяжелые каторжные работы. Численность индийских вооруженных формирований на подконтрольных Японии территориях сократилась с 40 000 до 8 000 человек. Понимая, что без участия индийцев одержать победу над Британией в Индии не представляется возможным, японцы попытались возродить антибританское индийское движение в Сингапуре. С этой целью во главе Лиги индийской независимости, действовавшей в Сингапуре, был утвержден Раш Бехари Бос - старый индийский политик, еще в 1912 г. пытавшийся убить британского вице-короля Индии Хардинга и сумевший бежать от британского правосудия. С 1915 г. Раш Бехари Бос проживал в Японии и был полностью лояльным Японии политическим деятелем, который в силу былых заслуг мог восстановить авторитет Токио среди индийских националистов. Но подлинным приобретением для Японии стало прибытие в Сингапур Субхас Чандра Боса.

Воодушевленный падением Сингапура, Субхас Чандра Бос обратился по радио к индийскому населению через четыре дня после капитуляции британского гарнизона - 19 февраля 1942 г. Он призвал индийское население к восстанию против британских колонизаторов. Наиболее активно Боса поддержали в Бенгалии - на его родине, где были особо сильны антибританские настроения. В Индии начались стихийные выступления против британской администрации, явно ставшие ответом на призыв Субхас Чандра Боса. 27 мая 1942 г. лидер индийских националистов был принят Адольфом Гитлером. Чандра Бос обратился к Гитлеру с просьбой об участии Германии и Италии в освобождении Индостана совместно с Японией, но фюрер не был столь категоричен. Не желая ссориться с японцами, имевшими на Индию определенные виды, Гитлер дал понять Чандра Босу, что отныне судьба Индии в большей степени будет зависеть от позиции Токио и именно с японским командованием индийским националистам следует налаживать контакты.

Японские войска в Индокитае смогли разгромить британскую армию в Бирме и взять граничащую с Индией британскую колонию под свой контроль. Бирманские националисты также сотрудничали с японцами и сформировали прояпонские политические и военные структуры. Индийские националисты с нетерпением ожидали вторжения японских войск на территорию Британской Индии. Предполагалось, что основная часть японских войск двинется через Бирму в Бенгалию, где были сильны антибританские настроения. 9 февраля 1943 г. из Бремена вышла германская подводная лодка, целью которой был порт Сабанг на острове Суматра. Голландская Ост-Индия (будущая Индонезия) к этому времени также была оккупирована Японией и ее порты использовались для нужд японского императорского флота. На борту подводной лодки находился Субхас Чандра Бос, которому предстояло возглавить антибританскую борьбу индийцев в непосредственной близости от родной земли. Из Индонезии Бос вылетел в Токио, где состоялась его встречал с японским премьером генералом Хидэки Тодзио, который заверил Боса в полной поддержке со стороны Японии.

Свободная Индия и Индийская национальная армия

21 октября 1943 г. в Сингапуре было создано Временное правительство Свободной Индии. Его суверенитет признали Япония, Германия и Италия, а также второстепенные союзники «оси». Под контролем Временного правительства находились небольшие периферийные территории - Никобарские и Андаманские острова, часть наиболее труднодоступных и отсталых районов в северо-восточной части Британской Индии - на территории современных штатов Манипур и Нагаленд. Индийское правительство в изгнании объявило войну Великобритании и США. Началось возрождение Индийской национальной армии, которую, как и Индийский легион СС, предстояло набрать из числа военнопленных, содержавшихся в японских лагерях в Сингапуре и Малайе. Однако из 70 000 военнопленных индусов и мусульман лишь 20 000 поддержало Боса и приняло решение вступить в ряды формируемой Индийской национальной армии. Остальные 50 000 индийских солдат, сержантов и офицеров не стали изменять присяге и воинскому долгу и предпочли тяжелое пребывание в японских лагерях службе в коллаборационистских формированиях. Главнокомандующим Индийской национальной армией был назначен Субхас Чандра Бос - как глава индийского правительства, но непосредственное командование боевыми операциями предстояло осуществлять генералу Шах Наваз Хану и полковникам Гурбакш Сингху Диллону и Прему Сехгалу.

В составе Индийской национальной армии был создан Женский полк - подразделение, не имевшее аналогов в Южной и Юго-Восточной Азии. Его создание произошло по инициативе Лакшми Сахгал министра по делам женщин в правительстве Чандра Боса. Представительница знатной тамильской семьи, Лакшми Сахгал (1914-2012), носившая в девичестве фамилию Сваминатхан, в 1938 г. получила степень магистра медицины в Мадрасском университете, после чего переехала в Сингапур, где основала медицинскую клинику, в которой предполагалось лечить тамильских и других мигрантов из Индии, не имевших значительных денежных средств на платные клиники. Одновременно Лакшми Сахгал участвовала в антибританском индийском освободительном движении. После падения Сингапура она агитировала индийских военнопленных за независимость Индии и призывала их вступать в ряды Индийской национальной армии. В составе Женского полка Лакшми принимала участие в боевых действиях.

5 января 1944 г. в Токио состоялась Великая Восточноазиатская конференция, в которой принимали участие главы правительств Японии и ее союзников - Маньчжоу-Го, Филиппин, Бирмы, Сиама и Индии. 7 января 1944 г. император Японии отдал приказ союзникам начать вторжение в Британскую Индию. Предстояло участвовать в предстоящих боях и Индийской национальной армии, в которой к этому времени служило 50 000 солдат и офицеров под командованием Чандра Боса. Однако реального вторжения так и не произошло. У японской армии к этому времени уже не хватало военных и материальных возможностей к ведению столь полномасштабной кампании. Попытки Индийской национальной армии прорваться в Индию закончились ее поражением и отступлением. Дойдя до Мойранга, индийские подразделения потерпели поражение от таких же индийцев, только сражавшихся под командованием британских офицеров, и были вынуждены повернуть назад.

8 июля 1944 г. наступление японской армии на Британскую Индию было прекращено. К этому времени Временное правительство Свободной Индии действовало в бирманской столице Рангуне. Однако японские позиции в регионе к этому времени изрядно пошатнулись. После неудачного наступления на Индию британские войска и их союзники перешли к ответным действиям против японских войск. 4 мая 1945 г. индийское правительство в изгнании бежало из Рангуна в Сингапур, а затем в Сиам. Японское военное командование в Сиаме предоставило индийским коллаборационистам двухмоторный бомбардировщик, на котором Субхас Чандра Бос и его соратники собирались вылететь в Маньчжурию. Для дозаправки самолет совершил посадку на Тайване. Однако сразу после взлета у самолета отказал один из двигателей и он рухнул с тридцатиметровой высоты. 18 августа 1945 г. стал последним днем жизни Субхас Чандра Боса и членов созданного им Временного правительства Свободной Индии. Все они погибли в авиационной катастрофе на Тайване. Трупы покойных были кремированы и вывезены в Токио. Субхас Чандра Бос был захоронен в буддийском храме в японской столице. Так закончилась попытка индийских националистов добиться независимости Индии с помощью «стран оси», опираясь на германскую, итальянскую и японскую поддержку.

После войны

После войны Субхас Чандра Бос был провозглашен в Индии национальным героем. Его память почитается многими индусами и в настоящее время. Что касается его сподвижников по Временному правительству, то, пожалуй, самую долгую и известную жизнь удалось прожить Лакшми Сахгал - министру Свободной Индии по делам женщин. Во время боевых действий в Бирме она попала в британский плен и вернулась в Индию только 4 марта 1946 г. В марте 1947 г. она вышла замуж за полковника Према Кумара Сахгала, командовавшего одним из подразделений Индийской национальной армии. У Лакшми и Према родлось двое дочерей - Субхашини Али и Анису Пури. Супруги Сахгал поселились в городе Канпур, где Лакшми продолжила заниматься врачебной деятельностью. В 1971 г. некогда воевавшая на стороне «стран оси» капитан Лакшми стала членом Коммунистической партии Индии (марксистской) и в этом качестве избиралась в верхнюю палату парламента страны. Во время войны Пакистана и Бангладеш она принимала непосредственное участие в организации лагерей для беженцев и медицинского обслуживания пострадавших в результате боевых действий. В 2002 г. Лакшми Сахгал была выдвинута кандидатом от блока коммунистических и левых партий Индии на президентских выборах. 23 июля 2012 г. легендарная «капитан Лакшми» скончалась на 98-м году жизни.

Политические взгляды Субхаса Чандра Боса оказали непосредственное влияние на идеологию и практику индийских правых радикалов в послевоенные годы. После освобождения Индии от британского колониального господства индийские националисты сосредоточили свое внимание на индо-пакистанских взаимоотношениях. Сразу же после раздела бывшей Британской Индии на два государства - собственно Индию и Пакистан, националисты были разъярены политикой Махатмы Ганди. Они обвинили Ганди в предательстве по отношению к индусам, поскольку идеолог Индийского национального конгресса настоял на выплате 550 млн. рупий пакистанскому правительству на нужды дальнейшего развития Пакистана. Националисты сочли этот жест Ганди свидетельством его антииндусских позиций. 30 января 1948 г. Махатма Ганди был убит тремя выстрелами во время вечерней молитвы. Убийцей Ганди был 38-летний Натхурам Винаяк Годзе (1910-1949) - активист националистической организации «Хинду Махасабха», недовольный политикой Махатмы в отношении Пакистана. Годзе был арестован на месте преступления и приговорен к смерти. 15 ноября 1949 г. Годзе и организовавший покушение националист Нараян Апте были повешены, четверо националистов получили пожизненное лишение свободы, а брат Натхурама Гопал Годзе получил 18 лет тюремного заключения. Он освободился в 1965 г. и прожил еще 40 лет в г. Пуна. На протяжении всей своей жизни Гопал Годзе заявлял, что не сожалеет об участии в убийстве Махатмы Ганди и о самом убийстве. В 1966 году была создана радикальная организация «Шив Сена» - «Армия Шивы», придерживающаяся антикоммунистических и антимусульманских позиций и воспроизводящая идеи и практику индусских националистов первой половины ХХ века. Ее создал Бал Кешав Такерей (1926-2012) - маратхский журналист и политик, в прошлом - художник, неоднократно высказывавшийся о Гитлере и гитлеризме весьма позитивно. Организация, созданная Такереем, до сих пор собирает в Индии многотысячные демонстрации.

Отношение к Второй мировой войне, к Адольфу Гитлеру и Бенито Муссолини в Индии до сих пор двоякое. С одной стороны, Индия принимала активное участие в боевых действиях на стороне Британии. В составе британских вооруженных сил воевало около 2,5 млн. солдат и офицеров-индийцев. Фактически каждый четвертый солдат британской армии, принимавший участие во Второй мировой войне, был индийцем. С другой стороны, многие индийцы воспринимали Германию и Италию как естественных союзников в борьбе с британским колониализмом. Еще в 1920-е - 1930-е гг. индийские националисты восхищались фашистской Италией, дисциплиной фашистской партии и стремились создавать свои организации по фашистскому образцу. Сегодня идейные наследники индийских националистов тех лет - современные индийские правые радикалы - сохраняют уважительное отношение и к дуче, и к фюреру.

Ctrl Enter

Заметили ошЫ бку Выделите текст и нажмите Ctrl+Enter