Американские экономисты сделали неприятный подарок к 8 марта. Судя по их расчетам, женская эмансипация стала основной причиной резкого роста цен на квартиры. То есть женщина начинает работать, покупает квартиру, и увеличивает спрос на рынке. Не заводит детей – и уменьшает число тех, кто будет своим трудом обеспечивать пенсии. Хотя экономисты оговариваются: именно работающие женщины спасут экономику от краха, выйдя на пенсию позже, чем ожидают от них мужчины.

Олаф прячет лицо от камеры: во-первых, это интервью может повлиять на решение очередного суда. Во-вторых, ему стыдно.

"Жена меня била, а я рефлекторно закрывался руками. Я не мог сопротивляться, это не укладывалось в моей голове: женщины, они же всегда дружелюбные, только мужчины способны на насилие", - говорит жертва домашнего насилия Олаф.

Его, жертву насилия, в насилии и обвинили. Бывшая супруга, избивавшая мужа четыре года, обратилась в полицию после развода, пытаясь вынудить Олафа подписать бумаги об отказе от дочери. Суд первой инстанции приговорил его к шести месяцам тюрьмы, и только во второй заметили, что у женщины нет ни свидетелей, ни доказательств. Олафа оправдали. Но тяжба об опеке продолжается.

"В Интернете я узнал: похожие проблемы у многих мужчин. Но нам мало кто верит. Однажды я позвонил в полицию после побоев, но там решили, что я шучу. В другой раз жена на автомобиле умышленно сбила меня, когда я катался на велосипеде. Это было при свидетелях. Ее лишь оштрафовали", - рассказывает Олаф.

Бригадный генерал Ойвен Стронман мог стать шефом всех военных училищ Норвегии. 30 лет службы в армии, 19 на командных должностях, успешное руководство школами ВВС. В рейтинге генштаба он был первым. Но место получила единственная в списке женщина, которая, кроме опыта административной работы, могла похвастаться разве что полом. Решение принимала министр обороны, тоже женщина.

"За полтора года моя конкурентка получила три повышения, такого в Норвежской армии еще никогда не было. В 42 года две звезды на генеральском погоне, это великолепно! У нее головокружительная карьера, потому что она женщина", - говорит бригадный генерал ВВС Норвегии Ойвен Стронман.

Ради идеи полового равенства стройностью рядов жертвуют и в Вооруженных силах Швеции. Сегодня в Скандинавии играть мускулами перед некогда слабым полом не только неприлично, но и чревато неприятными последствиями.

В центре Стокгольма женщина-полицейский задержала мужчину из-за того, что мышцы молодого человека, по ее мнению, были неестественно большими. Она посчитала, что культурист употребляет запрещенные стероиды и потребовала пройти в участок сдать анализы. Тест показал отрицательный результат. Мужчина подал жалобу, но стража правопорядка наказывать не стали. Дискриминации не увидели, ведь она просто проявила излишнее рвение.

Шведская полиция уже на треть состоит из женщин. В полицейской академии уверяют: на боеспособности это никак не сказывается.

"Сегодня полицейские все реже применяют физическую силу, так что с повседневной работой женщины справляются. Для особых ситуаций у нас есть специальные мужские подразделения", - поясняет директор по образованию Шведской полицейской академии Анна Орхал.

Мартина Эрикссона в полицейскую академию не взяли. Несмотря на отличную физподготовку, сейчас он работает инкассатором - не допустили даже до вступительных тестов.

"Три семестра подряд мужчин набирали столько же, сколько женщин. При этом заявлений от женщин было меньше трети. Нас попросту дискриминировали, ведь любые квоты в Швеции запрещены", - рассказывает Эрикссон.

Юристы, которых наняли Мартин и еще три непринятых абитуриента, вот уже два года не могут добиться судебных слушаний. Хотя до этого выиграли 80 дел о дискриминации женщин. Этот случай вызвал бурную дискуссию: феминистки предлагают узаконить квоты. Как в соседней Норвегии. Там, например, 40% мест совета директоров любой крупной компании должны быть за женщинами.

"Как укрепить женское представительство в компаниях? Да повыкидывать оттуда мужчин. Ладно-ладно, я шучу. Но равенство - это баланс сил. Если мы хотим, кого-то приподнять, кто-то должен спуститься", - заявляет - лидер Феминистской партии Швеции Стина Свенссон.

"Изначально феминизм был хорошей идеологией, но когда мы достигли равенства, он не остановился. Вместо того чтобы говорить о равных правах, феминистки говорят о равных результатах. У них во всех сферах все должно быть одинаково", - отмечает исследователь феминизма и дискриминации мужчин Пелле Биллинг.

Но о том, что мужчинам и женщинам дано от природы не одно и то же, говорить публично не принято. Тем более всерьез. Заклеймят позором. Популярный телеведущий, социолог по образованию Харальд Эйя в своей программе "Промывание мозгов" выбрал иронично-комичную форму. "У нас самое равное общество в мире, при этом среди инженеров 90% мужчины, а среди младшего медперсонала 90% женщины. Все-таки какие-то различия не уходят. Зато идет что-то вроде войны полов за первенство", - говорит Эйя.

Потому он и не удивляется, что в таком равном обществе кто-то равнее. Несмотря на то, что в Норвегии минимальный оплачиваемый отпуск по уходу за новорожденным для мужчин три месяца, а для женщин вдвое меньше, когда речь заходит о разводе, отцы получают опеку над детьми лишь в одном случае из десяти.

"В вопросах семьи и детей женщины имеют намного больше власти. Правительство их всецело поддерживает, и это опасно для самих же женщин. Они перестают критиковать политиков, тем самым рискуют стать слабыми и зависимыми", - говорит писатель, создатель интернет-сайта о дискриминации мужчин Ариль Брок.

Писатель Ариль Брок создал интернет-сайт о дискриминации мужчин, в том числе и для женщин. По его мнению, общество накладывает на них обязательства, с которыми нереально справиться в одиночку. В стрессовой ситуации находятся и представители сильного пола, не привыкшие быть во всем вторым номером. А вот какие возможны последствия, показали исследования Института социологии и медицины Швеции. По данным ученых, равноправие по-скандинавски ведет к снижению средней продолжительности жизни как женщин, так и мужчин.

Скандинавские страны во многом являются образцом гендерного равенства для жителей других государств. Даже по меркам толерантной Европы гражданки Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии обладают слишком уж широкими возможностями, порой принимая на себя мужские обязанности, даже в отношениях с возлюбленными. При этом многие из них позволяют своим мужьям изменять или даже сожительствовать с другими женщинами. Что же такого особенного в скандинавских женщинах?

В эпоху викингов

12-летний возраст считался в средневековой Скандинавии оптимальным для вступления девочки в брак. За невесту семья жениха обычно выплачивала немалые средства, своеобразный выкуп. Выгодно выдав дочь замуж за представителя другого селения, викинг заручался таким образом поддержкой своих соседей при обороне от неприятеля.

Иногда девочку отдавали в семью, с которой враждовали, как заложницу. Расчет был прост: кто-то из викингов из другого клана начнет сожительствовать с ней, а после рождения ребенка в таком союзе бывшие враги станут родственниками - и военное противостояние прекратится.

Впрочем, скандинавская женщина могла подать на развод, если:

• супруг плохо одевается и неряшливо выглядит;
• не удовлетворяет ее в постели;
• является гомосексуалистом.

При этом он вполне мог изменять ей с другими женщинами. Это не являлось поводом для развода и раздела имущества.

Любовница и жена в одном доме

Викинг имел право не просто заводить себе любовниц, но мог приводить наложниц прямо в семью, и они жили в одном доме вместе с женой.

Одни воины привозили девушек из грабительских набегов на соседние земли, другие покупали рабынь на невольничьих рынках, третьи вступали в отношения с женщинами из низших социальных слоев общества. Часто у одного викинга помимо официальной супруги было две-три наложницы.

Жены не возражали, ведь любовницы не имели никаких юридических прав и не угрожали их статусу.

Шведская семья

Разумеется, термин «шведская семья» – это стереотип, который не отражает реального взгляда скандинавов на брачные связи. Однако дыма без огня не бывает. Как и их далекие предки, жительницы Швеции, Норвегии, Дании и Финляндии спокойно относятся к изменам своих супругов. Поэтому случаев, когда один мужчина сожительствует сразу с двумя дамами, здесь немало, и они не считаются чем-то из ряда вон выходящим.

Порой в подобные связи вступают две супружеские пары. Реже двое мужчин делят одну женщину. Скандинавы – далеко не консерваторы в сфере интимных отношений, еще в середине ХХ века здесь произошла сексуальная революция. Местные хиппи жили коммунами, где любовь была свободной не на словах, а на деле.

Некоторые скандинавские женщины продолжают интимные отношения с бывшими мужьями, развод для них – не помеха. Причем в таких развлечениях участвуют и нынешние супруги экс-партнеров по браку. Получаются такие семейные оргии.

Девочкам показывают мужские половые органы

В скандинавских странах важной частью образовательного процесса является половое просвещение детей. Европейское бюро Всемирной организации здравоохранения разработало программу обучения, которая носит название «Стандарты сексуального воспитания». Этим документом Швеция, Норвегия, Дания и Финляндия руководствуются в полной мере.

Половое просвещение скандинавских малышей начинается уже в четыре (!) годика. Взрослые обязаны рассказывать таким крохам о наслаждении от физической близости и самоудовлетворении. А пятилетние ребятишки узнают, что семьи бывают разными и любовь возможна между представителями одного пола. В период с 6 до 9 лет дети получают знания, как вести себя, столкнувшись с педофилом, и что такое приемлемый секс по обоюдному согласию. Десятилетним дают рекомендации о том, как можно мастурбировать и получать оргазм. И только в двенадцать совсем еще юные скандинавы узнают из школьной программы, что отношения между мужчинами и женщинами – это не только секс, но еще и романтика.

Девочкам еще в младшей школе объясняют, что такое проституция, порнография и сексуальная зависимость. Им показывают фильмы, где демонстрируется мужской детородный орган, в том числе и в возбужденном состоянии. Затем школьницы рассматривают сперму, предоставленную донорами, под микроскопом, а также учатся пользоваться противозачаточными средствами. На уроки приходят приглашенные бисексуалы и трансвеститы, которые делятся своим жизненным опытом с детишками.

Подобные образовательные программы показывают по телевизору, чтобы родители могли посмотреть их вместе с малышами и ответить на возникшие у них вопросы.

Секс на первом свидании

Для скандинавских девушек секс на первом свидании почти обязателен. Романтические истории здесь начинаются одинаково: пошла в бар, вела себя откровенно, подцепила ухажера на одну ночь. Наутро после бурной пьянки и секса молодые люди обычно знакомятся. Если они нравятся друг другу, то начинают ходить на свидания и лучше узнавать друг друга. А нет, так нет. Дело житейское.

Причем инициатива в отношениях часто принадлежит женщине. Именно она должна названивать ему и писать смс после первого свидания, если хочет продолжить приятное общение.

Многие молодые скандинавы не заключают браков, а просто сожительствуют. Например, в Швеции это называется samboskap. Регистрируются лишь после появления детей. А в декретный отпуск по уходу за ребенком часто уходят отцы.

Моются в банях вместе с мужчинами

В финских саунах мужчины и женщины парятся вместе. Как в общественных банях, куда ходят, как правило, семьями, так и в домашних условиях. Это традиция. Стеснительные люди могут завернуться в полотенце, но большинство финнов и шведов не стыдятся наготы, у них принято не обращать никакого внимания на представителей противоположного пола, пришедших помыться. В некоторых общественных банях установлены определенные дни, когда мужчины и женщины парятся отдельно.

Живут в одной казарме

С 2015 года Норвегия ввела обязательный призыв на военную службу для женщин. Поводом для такого решения стало признание гендерного равенства граждан этой страны. В 2017 году примеру соседей последовала и Швеция.

Девушки не возражают, ведь мест в армиях скандинавских стран меньше, чем желающих отслужить. Призывников и призывниц военное руководство отбирает на конкурсной основе. Например, в Норвегии каждый год из примерно 60 тысяч молодых парней и девушек, желающих принять присягу, армейскую форму надевают лишь 8-10 тысяч новобранцев.

Жительницы скандинавских стран и ранее могли по желанию становиться военнослужащими. Так, у финок право служить в армии появилась в 1995 году. Причем красавицы-блондинки не только живут в одних казармах с коллегами-мужчинами, но и моются с ними совместно, разумеется.

Свободная, равноправная мужчине, она выбирает, с кем ей жить и предаваться любви, она умеет сражаться и идет в набег вместе с викингами, стильная кольчужка облекает ее стан, меч в руке готов разить без пощады, и ледяной морской ветер развевает ее непокрытые волосы.… Так представляет себе большинство почтенной публики типичную скандинавскую женщину в эпоху викингов.

Конечно, этот будоражащий образ не имеет ничего общего с действительностью.

Бесспорно, скандинавская женщина в VIII-XI вв. имела более высокий статус, чем ее европейские сестры. Ее не принуждали сидеть на женской половине дома, наоборот, она была украшением мужского общества, с ней охотно вели беседы и прислушивались к ее советам. Но закон считался лишь с мужчиной, в чьей абсолютной власти она находилась, муж нес ответственность за ее проступки, и ему же она отдавалась для наказания. Сама женщина не имела почти никаких прав в обществе, она не могла продавать или покупать товары, часто отлучаться из дома, не могла решать судьбу своих дочерей, почти во всех областях Скандинавии она была лишена права наследства, и уж тем более ей не было дано распоряжаться своей личной свободой. Если женщина разводилась или оставалась вдовой, она переходила под опеку своих братьев или ближайших родственников. Отдельное ее существование в мужском мире было невозможным.

В первую очередь я хотела бы развеять уродливый миф о половой распущенности северян. По недомыслию это считается обязательным атрибутом темного языческого общества, в которое только христианство принесло луч света и мораль. Хотя еще в I веке Тацит писал о германских племенах: «У столь многолюдного народа прелюбодеяния крайне редки»! На протяжении столетий культ рода, приверженность к принятым законам и постоянная борьба за выживание выковали в древнескандинавском обществе поистине железные устои. Непорочность и супружеская верность почитались как первейшие добродетели.

До замужества девушки находились под присмотром отцов или опекунов, но, хотя они имели право выезжать в гости и общаться с мужчинами, личные шалости были непозволительны. По закону тот, кто дерзнул ухватить барышню за руку, поцеловать или даже посвятить ей любовную вису, должен был платить штраф оскорбленным родичам. Вообще девичья честь считалась честью всей семьи – соблазн или изнасилование влекли за собой кровную месть. В Landnamabok рассказывается о викинге Уни Гардарссоне – вместе с товарищами он зимовал у некоего Лейдольфа в Исландии и попутно соблазнил его дочь. Когда весной выяснилось, что она беременна, Уни пытался обманом избежать ответственности и уплыть в Швецию. Разъяренный отец догнал беглецов и изрубил со своими людьми.

Конечно, в сагах упоминается и о вспыхнувшей между юными сердцами любви, но такие истории редко заканчивались браком. Мужа выбирал отец или родственники, ориентируясь на благородство и состояние мужчины, чтобы супружество принесло семье могущество. В этих делах редко считались с девичьими предпочтениями. В Саге о Ньяле говорится о потрясающей красавице Халльгерд, которая противилась браку с Торвальдом, на что ее отец сказал: “Думаешь, я нарушу данное мною слово из-за твоей гордости? Если не согласишься по доброй воле, тебя заставят”.

Поскольку опороченная девушка навлекала позор на весь род, особую важность имело соблюдение свадебных обрядов, законно передающих целомудренную невесту в руки супруга. Свадебный обряд был многоэтапен и состоял из сватовства – bónorð, покупки невесты – brúðkaup (на этой стадии договаривались о дарах и приданом), обручения – festar и непосредственно свадебного пира с последующей брачной ночью и утренним даром в награду за девственность. Девушка, выданная замуж с соблюдением всех этих формальностей, «купленная даром и словом», называлась óðalskona – брачной, законной женой, наделенной домашней властью и полномочиями. Ее будущие дети считались законнорожденными и имели право на óðal – земельную собственность, передающуюся строго по наследству. Если данный обряд был не соблюден, девушку сманили или похитили, то она считалась наложницей – frilla, независимо от ее происхождения и статуса. Касательно доступных женщин употребляли слова и погрубее – hóra, skækja – шлюха, потаскуха. Многоженство не поощрялось у викингов, да и не было нужно, поскольку наряду с законной женой хозяин дома мог держать несколько таких наложниц, обычно состоявших из военнопленных женщин или рабынь, которые расценивались как товар, наравне с мехами и моржовой костью. Со временем в Скандинавии развился особый институт наложничества: женщины более низкого происхождения становились наложницами знатных мужчин, что повышало их социальный статус, обычно им даже выделяли собственный двор. Дети наложниц были незаконнорожденными и не имели прав на наследство, если глава семьи вообще давал им возможность жить, а не распоряжался отнести новорожденных в лес (такая практика избавления от нежелательного потомства называлась útburðr – дословно «вынос»). Однако если ребенок подавал надежды и выделялся красотой и силой, отец проводил обряд введения в семью – ættleiðing – и наделял его имуществом.

Древние скандинавы в принципе не терпели грязи и блудливости, даже рабы были обязаны с позволения господина жениться на рабынях, а не путаться меж собой как попало.
Понятно, что в таких условиях о сексуальной свободе и речи быть не могло – если девушка поддавалась соблазну, она неизбежно втягивала в кровавую мясорубку своего любовника, его родичей и своих близких. В древней Швеции падшая девушка звалась miskunna kona fadhurs ok modhur – “женщина, зависящая от милости отца и матери”, поскольку им было решать, простить ее или лишить прав честной дочери. А для замужней женщины быть пойманной с другим мужчиной означало полный крах в глазах семьи и общества, огласку и позор для всей родни. По закону, муж должен был сорвать с изменницы плащ, отрезать сзади половину платья и в таком виде выгнать со своего двора. И уж тем более никому из викингов и в голову бы не пришло предлагать свою жену другому мужчине.
Впрочем, суровая жизнь, протекавшая в постоянном труде, строгие семейные нравы и сдержанный характер северян изначально не способствовали разгару огненных страстей.

Женщина так же обладала правом на развод, что спасало ее и детей от дурного обращения. Сам по себе развод оскорблял родню обеих семей и служил поводом для распри, однако жены расторгали браки с частотой, возмущавших современников из других стран. После принятия христианства они лишились этой возможности.

Перейдем к следующему расхожему мифу – о северной воительнице. Обычно эта версия подкрепляется двумя аргументами: ведь есть песни о валькириях и есть захоронения, где женщины погребены с оружием. Воистину, немало копий сломано вокруг этого вопроса, но на сегодняшний день 99% исследователей опровергают существование обученных военному делу женщин, принимавших участие в походах и морских набегах. О валькириях можно говорить до бесконечности, но суть одна – пособницы перерождения павшего воина в эйнхерия и проводницы в Вальхаллу, они не имеют ничего общего с женщинами из плоти и крови. Важный момент – валькирии воплощают ярость битвы, жажду крови, исступление, с которым воины убивают друг друга, но сами они не сражаются! В Сагах о древних временах упоминаются воительница Хервёр и ее дочь, но этот материал, как и песни о валькириях, относится к седому древнескандинавскому эпосу и имеет мифологическую подоплеку. Адекватный взгляд «современника» отражен в скальдической поэзии и в родовых сагах, и в них нет намеков на существование женщин, которые сражались бы наравне с мужчиной. “Ты не лучше бабы способен владеть оружием!”, – выговаривал некий Кетилль Раумюр своему ленивому сыну, и его слова подтверждают факт, что девочек не обучали военному мастерству.

Это не означает, что женщина была неспособна на убийство. Конечно, в крайнем случае она могла взяться за топор, защищая себя и домочадцев. В Саге о Гисли жена героя оборонялась вместе с ним от его врагов. Но чаще в противостоянии с грубой мужской силой выигрывала женская хитрость. Известен подвиг женщин в Верендском хераде, в Смоланде, куда в отсутствие конунга и его войска вторглись датчане: жительницы херада торжественно встретили вражескую дружину и устроили пиршество, а после, усыпив бдительность воинов пивом и ласковым приемом, устроили резню. Немногие выжившие датчане бежали с позором, а женщины Смоланда с тех пор получили множество привилегий, в том числе и право на наследство наравне с мужчинами. В память о женской отваге невесты этой области провожались под венец со всеми воинскими почестями.

К этой же традиции можно отнести редкие захоронения, где среди женских украшений обнаружены наконечники стрел или топоры. При этом само боевое облачение отсутствует, а на женских костях нет повреждений и переломов, характерных для сражавшихся мужчин. Вполне возможно, что эти женщины погибли, защищая себя или домашних. Не будем забывать, что могила больше отражает обычаи тогдашнего строя, нежели саму личность усопшего.

В конце концов, древние скандинавы уважали свою натуру – вот чему следует поучиться современному обществу. Вести себя неадекватно своему полу было делом немыслимым. Считалось, что такой девиант может и вовсе оказаться не человеком, а троллем или хюльдрой. Для мужчины было позором прослыть «мужем женовидным», а для женщины – вести себя мужеподобно. По исландским законам, мужчина даже мог расторгнуть брак с женщиной, если она носила штаны. «Такую женщину постигает та же кара, что и мужчину, который носит рубашку с таким большим вырезом, что видны соски, – и то, и другое – основание для развода», – говорится в Саге о людях из Лаксдаля. Так и произошло: женщина по имени Ауд осмелилась надеть этот предмет мужского гардероба, чем вызвала пересуды и получила прозвище Ауд Штаны. После такого ее муж Торд на тинге объявил о разводе.

Ратное дело, морской разбой, рыболовство, торговля, строительство кораблей, охота, законодательство были атрибутами мужского мира, внешнего мира. В ведении женщины был мир внутренний, тот, что заключался innan stokks, «за порогом», в одале. Замужняя женщина звалась húsfreyja – госпожа дома, и объемная связка ключей на поясе символизировала ее власть. Исключительно от нее зависело благосостояние дома, пока муж добывал богатство и славу в викингских походах. Она распоряжалась домочадцами и рабами, занималась производством продуктов и заготовками на зиму, заведовала полевыми работами и уходом за скотом, изготавливала домотканую одежду и полотна для разных нужд, вынашивала и воспитывала детей. Кроме того, она была искусна в медицине и магии, которая заключалась в рунах, заклинаниях – galdr и ворожбе – seidr. Чародейство и заговоры считались женским делом, хотя были и мужчины, занимавшиеся тем же ремеслом.

Ведение обширного хозяйства в суровых условиях требовало от женщин рассудительности, дальновидности, хладнокровия, а иногда бесстрашия и решительности, от которых зависела жизнь. Характерно, что викинги не требовали мягкости и восточной покорности, наоборот, от жены ожидали разумных советов и твердой поддержки, она одна могла утихомирить гнев мужа, образумить его и, в конечном счете, повлиять на исход дела. Поэтому многие мужчины стремились заручиться поддержкой мудрых женщин, особенно при дворе вождей. Это не было пустяком, учитывая, насколько искусно тогдашние женщины подстрекали мужчин к убийству. Поводом могло послужить что угодно: от банальной женской неприязни и зависти до действительно серьезных оскорблений. Знатная исландка Гудрун подбила своих родичей на убийство Кьяртана, ее возлюбленного, который так и не посватался к ней, после чего ее выдали за другого. Всю жизнь она сожалела об этом: «Тому принесла я величайшее горе, кого я любила больше всех…». Воистину, женщинам не нужно было самим браться за оружие, когда одного только красноречия было достаточно, чтобы разжечь вражду между семьями и пролить кровь. Чаще всего именно сестры, матери и жены напоминали мужчинам о мести, о том, что нанесенные обиды могут быть примирены лишь кровопролитием, попрекали «женовидностью», ленью и трусостью, угрожали разводом и язвительными речами растравливали душу. Это вело к жестоким столкновениям, в которых гибло множество воинов, они также требовали отмщенья, и кровавый круг замыкался.

Характерной чертой скандинавских женщин являлась гордость, усиленная знатным происхождением, а исландки отличались своенравием. Немало заносчивых красавиц позволяли себе надменный тон с мужем или в открытую осыпали его бранью, если он вел себя недостойно. Бывало, мужчины в принципе не могли пойти против несокрушимой воли хозяйки. В Саге о людях из Лаксдаля женщина по имени Вигдис, узнав о подлом сговоре против ее родича, «подняла кошелек и ударила им Ингъяльда по носу так, что сразу же на землю потекла кровь. При этом она сказала ему много презрительных слов, а также что он никогда больше не получит этих денег, и велела ему убираться».
Для мужчины считалось недостойным ругаться с женщиной и бить ее, хотя в семейной жизни происходило всякое. Но, несмотря на свое подчиненное положение, женщины не спускали с рук обиды. В Саге о Ньяле есть яркий эпизод, когда Гуннар защищает свой дом от врагов и просит свою жену Халльгерд отрезать прядь ее длинных волос, чтобы заменить порванную тетиву на луке. На что она отвечает: «Теперь-то я отплачу тебе за ту незаслуженную пощечину! Что мне за дело до того, сколько времени ты можешь защищаться?». Гуннар вскоре пал от ран.

Но намного больше встречается примеров супружеской верности, когда жены отказывались спастись и погибали вместе с мужьями, всходили на погребальный костер вслед за супругом или угасали в короткое время «af harmi ok trega» – от скорби и печали.

Безусловно, по твердости духа скандинавские женщины не уступали своим воинственным мужчинам, но при этом не посягали на традиционно мужские занятия. Находясь в мужской воле они, тем не менее, обладали чувством собственного достоинства и пользовались почтением у своих грозных супругов, державших на тот момент в страхе Европу. В принципе, само устройство древнескандинавского общества способствовало взаимоуважению между людьми. И, конечно, всем этим мужчинам и женщинам была ведома ревность, любовь, верность, тоска и желание, о чем так лаконично отзываются саги.

Всем, кому кружат голову развратные и яростные воительницы в доспехах, насаживающие на копья тела врагов, стоит обратиться к древнекельтскому миру. Именно в дохристианской Ирландии женщины правили, участвовали в сражениях, принимали влиятельные решения касательно войн и в безжалостности не уступали мужчинам. Достаточно лишь вспомнить Боудикку, правительницу бриттского племени икенов, под предводительством которой были разгромлены 3 города, а над римским населением учинена жесточайшая расправа. Что же касается сексуальной свободы, то в ирландских законах встречаются около 9 вариантов сожительства мужчины и женщины (не говоря уже о многоженстве и праве первой ночи). В целом, женщина в кельтском языческом обществе занимала очень почетное место. Принятие христианства покончило с этой вольницей – наступило время патриархата.
Автор статьи – Siegreiche Zaertlichkeit

0 для " ЖЕНЩИНЫ ЭПОХИ ВИКИНГОВ "

Если ты стремишься выйти замуж за иностранца, то наверняка хочешь знать больше о том, как живут семьи в разных странах. Сегодня мы расскажем о том, какие семейные традиции существуют в Швеции, Норвегии и Дании.

Какая семейная жизнь ждет тебя в Скандинавских странах

Семейная жизнь в Швеции

Трудолюбивые, положительные, спокойные и очень уравновешенные шведские мужчины становятся практически идеальными мужьями для женщин, которые готовы быть сильными и независимыми. Шведки давно привыкли, что мужчины не должны за них платить, их содержать и решать их проблемы. В целом шведы очень рациональны и практичны, в отличие от датчан и норвежцев, шведские семьи живут довольно обособленно. Не принято, например, поддерживать отношения с дальними родственниками.

А вот детей шведы боготворят буквально на государственном уровне. Мужчины по закону обязаны брать декретные отпуска на 90 дней, когда рождается малыш. Поэтому папочка с коляской на улице – это не редкость. Цель государства – таким образом уравнять шансы в карьере для мужчин и женщин.

Личный опыт

Алина, 28 лет:

Мой шведский муж – просто замечательный человек. Он может показаться немного суховатым, но я-то знаю, что он просто спокойный, что для меня, эмоциональной и горячей, очень важно. А еще мне очень приятно, что он ценит мое время, мое стремление развиваться и расти, и всячески в этом поддерживает, уделяя много времени нашему ребенку, чтобы я могла окончить университет и получить образование в Швеции.

Семейная жизнь в Норвегии

Приветливые норвежцы наверняка сразу завоюют твою симпатию. Но жить придется, конечно же, по норвежским законам. Впрочем, как и в любой другой стране мира. Воспитание детей в Норвегии – тема отдельная. Всю беременность папа и все члены семьи опекают будущую маму, роды обязательно партнерские. Родители с детьми очень открыты и искренни – могут обсуждать любые темы. Детей не держат в ежовых рукавицах.

Интересно, что мальчиков в Норвегии намного меньше, чем девочек. Так что «охота за невестами» начинается буквально с садика. Обязанности по дому и по уходу за ребенком женщины и мужчины делят на равных. Мужчины также идут в декретный отпуск. Норвежские женщины очень самостоятельны и независимы, и редко просят мужчин помочь в чем-либо, хотя мужчины с радостью помогают всегда и очень ценят способность женщины попросить о помощи.

Семьи у норвежцев обычно очень сплоченные, родственники часто встречаются вовремя праздников и даже специальных съездов, для которых арендуют целые гостиницы и рестораны. А вот оставлять внуков на бабушек и дедушек не принято. К тому же в Норвегии на пенсию выходят очень поздно – в 67 лет.

Личный опыт

Мария, 35 лет:

Норвегия мне сразу понравилась: природа поражала своей живописностью, а люди – доброжелательностью. Семья мужа встретила меня с распростертыми объятьями. Даже удалось подружиться с его бывшей женой, которая воспитывает его дочь. А вот с дочерью отношения пока что не сложились – она оказалась трудным подростком. При этом муж ей во всем потакает, на мой взгляд. Я привыкла быть более строгой со своим сыном. Но, думаю, со временем я разберусь в этих нюансах воспитания.

Семейная жизнь в Дании

Датчане очень внимательны к своим женщинам, они женятся поздно – после 30, но если женятся, то браки у них складываются крепкие. Развод считается чуть ли не стихийным бедствием. Обязанности по дому и воспитания распределяются равномерно и на мужчину, и на женщину. Датские мужчины охотно и регулярно занимаются домом и воспитанием детей. Кстати, детей также принято воспитывать свободными и равными, поэтому датские дети, особенно подростки, могут показаться избалованными.

Социальное обеспечение в Дании на самом высшем уровне в Европе. Государство обеспечивает матерей-одиночек, разводных женщин с детьми и другие социально незащищенные слои населения. Иностранцам, получившим вид на жительство, бесплатно полагаются языковые и другие курсы. Кстати, привезти жену-иностранку может только обеспеченный домом и работой мужчина. При этом государство даже взымает с него некоторую сумму залога. К слову, налоги в Дании очень высоки, но все их безропотно платят, потому что понимают, что именно система налогообложения обеспечивает социальную защиту.

Личный опыт

Татьяна, 40 лет:

Когда я переехала в Данию, то сразу поняла, что датчане – очень открытый и жизнерадостный народ, они обожают праздники, концерты, фестивали, народные гуляния. Мой муж тоже не любит лежать на диване, мы постоянно выезжаем в разные городки, чтобы провести хорошо время, побывать на таких колоритных праздниках, как День селедки или День черешни. Что касается семейных традиций, то датчане, возможно, самые лучшие семьянины. Мужчины опекают своих детей даже после совершеннолетия, стараются поддерживать дружеские отношения с бывшими женами. В семьях приняты частые семейные посиделки и обеды, на которые собирается, как правило, многочисленная родня. Взрослые члены семьи помогают другу к другу в воспитании детей и даже по хозяйству. С одной стороны, это хорошо, но, с другой, и самой надо быть готовой к тому, что придется нянчить чужих детей. Но и положиться всегда есть на кого.

Мир скандинавской мифологии – необычный мир. Обитель богов Асгард коренным образом отличается от небесных обителей других мифологических систем. Там нет места ни светлой радости, ни блаженству. Это – место, исполненное духа мрачной торжественности, над которым нависла угроза неизбежной гибели. Боги знают, что рано или поздно придет день, когда они будут уничтожены. Когда-нибудь они встретят своих противников, которые принесут им поражение и смерть, а Асгард превратят в руины. Дело, за которое силы добра будут бороться с силами зла, обречено. Тем не менее боги будут сражаться за него до конца.

То же самое относится и ко всему человечеству. Действительно, если перед лицом зла бессильны сами боги, то что же говорить о смертных мужчинах и женщинах? Герои и героини самых древних легенд ставятся или оказываются перед катастрофой. Им известно, что они не могут спасти себя ни смелостью, ни терпеливостью, ни великими деяниями. И тем не менее они не сдаются. Они умирают, но умирают сопротивляясь. Мужественная смерть позволяет им, по меньшей мере бойцам, занять место в Вальхалле, одном из чертогов Асгарда, но и они обречены на поражение и гибель в самой последней битве.

В этой битве между силами добра и силами зла они выступят на стороне богов и умрут вместе с ними.

Такова жизненная концепция, положенная в основу религии скандинавов, такая же мрачная, как и их мировоззрение. Это – самая мрачная концепция, которую когда-либо мог породить разум человека. Единственной поддержкой для человеческого духа, вселяющей надежду в чистые, незамутненные души, является героизм, а его степень зависит от понесенных индивидом потерь. Герой может показать, кто он есть на самом деле, только в своей смерти. Сила и мощь добра – не в триумфальной победе над злом, а в способности сопротивляться ему даже перед лицом неизбежного поражения.

На первый взгляд такая жизненная позиция представляется несколько фаталистической, однако фактически установления неумолимой судьбы играют в скандинавской схеме мира не большую роль, чем предопределение у святого Павла и его воинственных протестантских последователей, причем в точности по тем же самым причинам. Хотя скандинавский герой, если он не сдавался, был обречен, он все-таки мог выбирать между отступлением и смертью. Решение находилось в его собственных руках. И даже более того. Героическая смерть, как и мученическая, – не поражение, а триумф. Герой одного из скандинавских мифов, который громко хохочет, когда враги вырезают у него сердце, демонстрирует превосходство над своими мучителями. Он, собственно, говорит им: «Вы ничего не можете сделать мне, потому что мне безразлично, что делаете вы». Его убьют, но он останется непобежденным.

Это – весьма трагичная концепция для человечества, трагичная – на свой собственный лад, – как и Нагорная проповедь, но на длительных исторических интервалах легкий путь никогда не определял степень преданности человечества идее. Как и ранние христиане, скандинавы мерили жизнь героическим стандартом. Правда, христиане видели впереди небеса, преисполненные вечной радости. У скандинавов же таковых не было. Тем не менее в течение бесчисленных веков, прошедших до прихода христианских миссионеров, проявлений героизма в Скандинавии было предостаточно.

Поэты, внесшие свой вклад в скандинавскую мифологию и видевшие, что победа возможна в смерти и смелость никогда не будет побеждена, – это единственные защитники духа тевтонской расы, частью которой являются и англичане, и жители США, унаследовавшие этот дух от первопоселенцев. В любых других частях Северо-Западной Европы древние хроники, традиции, песнопения и легенды истреблялись христианским духовенством, чувствовавшим острую ненависть к язычеству, которое оно было призвано истребить. Приходится только удивляться, насколько эффективно оно решило эту задачу. От язычества остались лишь очень немногочисленные культурные памятники: Беовульф в Англии, Песнь о Нибелунгах в Германии и отдельные, разбросанные по разным странам фрагменты. И если бы не осталось двух исландских Эдд, мы бы ничего практически не знали о религии, ставшей поистине плавильной печью для семейства народов, к которому мы принадлежим. В Исландии, вследствие того, что она стала самой северной страной, в которую пришло христианство, миссионеры как будто действовали более мягко, а точнее, они пользовались меньшим влиянием. Латинский язык не вытеснил древнескандинавский в качестве литературного. Скандинавы по-прежнему рассказывали древние легенды на языке, принятом в быту, и некоторые из них были записаны, хотя кем и когда – неизвестно. Древнейшая рукопись Старшей Эдды датируется приблизительно 1300 годом, то есть временем, когда с начала христианизации прошло около трехсот лет, но поэмы, из которых она составлена, всеми учеными признаются чисто языческими и очень древними. Младшая Эдда была записана в прозе Снорре Стурлусоном во второй половине XII века. Ее основное содержание – технические вопросы стихосложения, но она включает в себя и некоторые материалы по доисторической мифологии, отсутствующие в Старшей Эдде.

Старшая Эдда имеет для нас много большее значение. Она состоит из отдельных поэм, нередко рассказывающих об одних и тех же событиях, но никогда не связанных друг с другом. Это – материал для эпоса, столь же великого, как Илиада, а быть может, и более значительного, но, к сожалению, в Скандинавии не нашлось поэта, который бы переработал их так, как это сделал Гомер с поэмами – предшественницами Илиады. В северных странах не обнаружилось гения, способного сплавить древние поэмы в одно целое и придать результату мощь и красоту; не нашлось даже такого, который бы рискнул убрать грубости и общие места и отказаться от детски беспомощных и утомительных повторов. В Эддах встречаются перечни имен в несколько страниц длиной. Тем не менее сквозь их стиль пробивается торжественное величие саги. Вероятно, тот, кто не читает на древнескандинавском, едва ли будет обсуждать стиль поэм; но все их переводы настолько напоминают друг друга своей уникальной неуклюжестью, что нельзя не заподозрить, что причиной этого обстоятельства является сам оригинал, хотя бы частично. Скандинавы, слагавшие Старшую Эдду, по-видимому, базировались на концепциях более высоких, чем их умение претворить эти концепции в стихотворные строки. Многие из легенд просто великолепны. В греческой мифологии равных им нет – за исключением пересказанных поэтами-трагиками. Все лучшие скандинавские мифы трагичны. Они рассказывают о мужчинах и женщинах, которые упрямо идут вперед навстречу смерти, нередко тщательно выбирая ее вид, даже планируя ее заранее. Героизм – это единственный свет во тьме.

Саги о Сигню и Сигурде

Я выбрала для пересказа две эти саги, потому что, по моему мнению, они дают о характере и мироощущении скандинавов более четкое представление, чем любые другие. Сигурд – самый известный из скандинавских героев; его история во многом совпадает с историей Зигфрида, героя Песни о Нибелунгах. Он играет главную роль в Саге о Вельсунгах, скандинавском варианте германского героического эпоса, с которым нас ознакомили оперы Вагнера. Однако я обратилась не к ней, а к Старшей Эдде, в центре внимания некоторых поэм которой находятся любовь и смерть Сигурда, Брюнхильд и Гудрун. Прозаические же саги относятся к более позднему времени. История Сигню излагается только в Саге о Вельсунгах.

Сигню была дочерью Вельсунга и сестрой Сигмугда. Ее муж предательски убил Вельсунга и захватил его сыновей. Одного за другим он приковывал их на ночь в таком месте, где их могли обнаружить и разорвать волки. Когда очередь дошла до последнего, Сигурда, Сигню нашла способ спасти его. Она освободила его, а затем брат и сестра поклялись отомстить за отца и братьев. Сигню решила, что у Сигурда должен появиться помощник, в жилах которого течет кровь Вельсунга, для чего она, замаскировавшись, однажды пришла к нему и провела с ним три ночи. Кто она, он никогда не узнал. Когда мальчик, родившийся от их союза, достиг того возраста, в котором она уже могла отпустить его, она отправила его к Сигурду, и они зажили вместе, пока тот (его звали Синфиотли) не достиг возраста мужчины. Все это время Сигню жила вместе со своим мужем и рожала ему детей, ничем не проявляя пылавшее в ее сердце желание отомстить. Наконец пришел день возмездия. Сигмунд и Синфиотли неожиданно нагрянули на хутор убийцы. Они убили детей Сигню, а потом заперли ее мужа в доме и подожгли его. Сигню наблюдала за ними, не произнося ни слова. Когда все было кончено, она объявила им, что они славно отомстили за мертвых; с этими словами она вошла в пылающий дом и сгорела в нем. Все годы ожидания она знала, что, убив мужа, она умрет вместе с ним. Если бы нашелся скандинавский Эсхил, который смог бы воспеть трагедию Сигню, то образ Клитемнестры побледнел бы на ее фоне.

История Зигфрида настолько знакома современному читателю, что образ Сигурда, его скандинавского прототипа, может быть описан очень кратко. Валькирия Брюнхильд отказалась подчиниться Одину и в наказание была погружена в сон, который будет длиться до тех пор, пока ее не разбудит некий мужчина. Она просит, чтобы тот, кто придет к ней, обладал бесстрашным сердцем, и Один окружает ее ложе огненной стеной, преодолеть которую может только герой. Этот подвиг совершает Сигурд, сын Сигмунда. Он направляет своего коня через пламя и будит Брюнхильд. Та с восторгом встречает его, поскольку, разбудив ее, он проявил немалую доблесть. Через несколько дней он оставляет ее в том же огненном кольце.

Сигурд и Брюнхильд, окруженная огненным кольцом

Затем Сигурд попадает в дом Гьюкунгов, где становится побратимом короля Гуннара. Мать Гуннара Кримхильд желает выдать за Сигурда свою дочь Гудрун и угощает его волшебным питьем, заставляющим его забыть Брюнхильд, и он женится на Гудрун. Далее, приняв под действием чар Брюнхильд облик Гуннара, он снова отправляется к Брюнхильд, чтобы просватать ее за Гуннара. У самого же Гуннара смелости на это не хватает. Сигурд проводит с Брюнхильд восемь ночей, но всегда кладет между ними в постели меч. Брюнхильд едет с ним к Гьюкунгам, где Сигурд принимает свой настоящий облик, о чем Брюнхильд и не догадывается. Она выходит замуж за Гуннара, полагая, что Сигурд оказался ей неверен и что через пламя к ней пробивался Гуннар. Поссорившись с Гудрун, Брюнхильд узнает правду и решает отомстить. Для этого она сообщает Гуннару, что Сигурд нарушил данную ему клятву и что в действительности он обладал ею все три ночи, хотя и заявил, что клал между ними меч, и что, если Гуннар не убьет его, она его оставит. Сам Гуннар, принесший обет побратимства, не может убить Сигурда, но убеждает своего младшего брата убить того во сне. Проснувшись, Гудрун обнаруживает, что по ней струится кровь супруга.

Тогда рассмеялась
Брюнхильд, дочь Будли,
Единственный раз
От души рассмеялась,
Когда на ложе
Своем услыхала
Рыдания громкие
Дочери Гьюки.

Но хоть она и сама устраивала это убийство, жить, если Сигурд мертв, она уже не хотела. Своему супругу она заявляет:

Один, а не многие
Был мне дорог, Женщины дух
Не был изменчивым!

Брюнхильд рассказывает ему, что Сигурд не изменил данной ему клятве, когда приезжал сватать ее за Гуннара.

Ложились мы с ним
На ложе одно,
Как если бы был он
Братом моим;
Восемь ночей вместе мы были -
Хотя бы рукой
Друг друга коснулись!

Долго придется
В горькой печали
Рождаться на свет
Мужам и женам!
С Сигурдом я теперь
Не расстанусь!

Брюнхильд кончает жизнь самоубийством, умоляя, чтобы ее тело было сожжено на одном погребальном костре с телом Сигурда.

Рядом с телом Сигурда в безмолвной печали сидит Гудрун. Она не в состоянии ни говорить, ни рыдать. Придворные страшатся, что, если она не найдет себе облегчения, ее сердце разорвется от горя. Одна за одной сидящие с ней женщины рассказывают о своих собственных бедах.

«У меня отобрано все: супруг, дочери, сестры, братья, – жалуется одна из них, – а я все продолжаю жить».

Не было слез
Горючих у Гудрун;
Гибель юноши,
Конунга смерть,
Горе великое
Камнем легло.

«Семь моих сыновей и муж пали в дальнем южном краю, – сообщает еще одна из женщин. – Я убрала их тела для могилы собственными руками. Я делала это целых полгода, и никто не пришел облегчить мое горе». По-прежнему

Не было слез Горючих у Гудрун;
Гибель юноши,
Конунга смерть,
Горе великое
Камнем легло.

В конце концов, одна, видимо, более мудрая женщина

Одернула саван
С тела Сигурда,
К ногам жены
Подушку метнула:
«Вот он! Прильни
Губами к устам, -
Ведь ты его
Живого встречала!»

Горестно взор
Бросила Гудрун
На голову князя
В сгустках крови,
На очи героя,
Померкнувшие ныне,
На жилье души,
Мечом рассеченное.

Вскрикнув, грянулась
Оземь Гудрун;
Косы рассыпались,
Вся покраснела,
Хлынули слезы
Дождем на колени.
Горько заплакала
Гудрун, дочь Гьюки,
Слез поток
Оросил покрывало…

* * *

Таковы ранние скандинавские саги. Человек рожден для скорби, как птица для полета. Жить – значит страдать, и единственное решение проблемы жизни – страдать мужественно. Возвращаясь из своего первого путешествия к Брюнхильд, Сигурд встречает некоего Грипнира, которого считают мудрейшим из людей, к тому же знающим будущее, и спрашивает его о своей судьбе.

…правду хочу
Узнать, хоть печальную:
Какая у Сигурда
Будет судьба?
Я на земле
Никого не знаю,
Кто видит грядущее
Грипнира зорче;
Открой мне его,
Пусть оно мерзко
Иль в преступленье
Я буду повинен.

Грипнир дает ему следующий ответ:

Нет, в жизни твоей
Не будет позора, -
Знай это, Сигурд,
Конунг достойный;
Навеки прославится
Между людьми,
Бурю копий зовущий,
Имя твое.

Будет Сигурду
Сказана правда,
Если меня он
К тому принуждает,
Нелживое слово
Мое послушай,
Скажу я о дне
Смерти твоей.

В том утешение,
Князь, найдешь ты,
Что счастья тебе
Суждено немало;
Здесь на земле,
Под солнца жилищем,
Не будет героя,
Сигурду равного!

Боги Скандинавии

Строго говоря, ни один греческий бог не мог вести себя героически. Ведь все олимпийцы были бессмертными и неуязвимыми. Они никогда не могли испытывать пламенные страсти и никогда не могли накликать на себя беду. Сражаясь, они были полностью уверены в победе; их никогда не могла коснуться смертельная опасность. В Асгарде дела обстояли иначе. Великаны, жившие в городе Етунсхейме, были упорными, постоянными врагами асов (так звались жившие в Асгарде боги); они не только представляли извечный источник опасности для асов, но и были уверены, что в конечном итоге победа останется за ними.

Понимание этого тяжелым грузом лежало на всех обитателях Асгарда, но тяжелее всех приходилось их вождю и правителю Одину. Подобно Зевсу Один,

Одетый в серый, как тучи, кафтан
И капюшоном под цвет синего неба прикрытый,
Был небесным Всеотцом.

Но на этом их сходство заканчивалось. Трудно представить себе более непохожие фигуры, чем гомеровский Зевс и Один. Один мрачная, драматическая фигура, всегда держащаяся в стороне от других. Даже сидя на пирах с другими богами в своем золотом дворце Гладсхейме или с героями в Вальхалле, он совершенно не дотрагивается до еды. Пищу, которую ставят перед ним, он скармливает двум волкам, припавшим к его ногам. На его плечах сидят два ворона, которые целыми днями летают по свету и приносят ему последние новости о том, что делают люди. Одного из них зовут Хугин (Мысль), а другого – Мунин (Память). Пока другие боги заняты трапезой, Один размышляет о том, что сообщают ему Хугин и Мунин. За то, чтобы по возможности отсрочить приход Дня судьбы Раснарока, когда погибнут и земля и небо, он несет большую ответственность, чем все прочие боги. Хотя Один – и всеобщий отец, первый среди богов и людей, он постоянно находится в поисках мудрости. Так, он сошел к Источнику знания и мудрости, охраняемому мудрецом Мимиром, чтобы попросить из него глоток; когда же Мимир ответил, что Один должен расплатиться за это одним из своих глаз, тот согласился потерять глаз. Руны он познал тоже ценой страданий. Руны – это магические письмена, дающие невообразимую силу тому, кто может их на чем-нибудь вырезать – на дереве, металле, камне. Один овладел ими ценой собственных мук, имевших некое мистическое значение. В Старшей Эдде он рассказывает про себя, что ему пришлось провисеть

Целых девять ночей
На раскидистом дереве, что шаталось под ветром;
В жертву Одину Один так был принесен
На том древе, имя которого люди не знают.

Приобретенное в муках знание Один передал людям. Теперь, пользуясь рунами, они тоже могли себя защитить. Он еще раз подвергает опасности свою жизнь, чтобы забрать у великанов мед поэзии, делавший поэтом каждого, вкусившего его. Этот дар он преподнес и людям и богам. Он – благодетель человечества во всех отношениях.

Спутницами Одина были девы, Валькирии. Они прислуживали за пиршественным столом в Асгарде, наполняя вином рога присутствующих, но их главной задачей было находиться в небе над полем битвы и решать по приказанию Одина, кто выиграет битву, а кто должен в ней погибнуть, и приносить души храбрецов Одину. «Валь» означает «убитый», «павший в битве», а Валькирии – это те, кто выбирает, кому суждено пасть. Место же, куда они относили души павших в битве, именовалось Чертогом павших, Вальхаллой. Во время битвы обреченный смерти герой видел в небе

Дев красоты непревзойденной,
Скачущих в сверкающих доспехах,
Погруженных в мрачные раздумья
И перстами указующих на жертвы.

День Одина – пятница. Южная, германская форма этого имени – Водан.

Из других богов существенное значение имеют пять: Бальдр, Тор, Фрейр, Хеймдалль, Тюр.

И на небе и на земле самым любимым из богов был Бальдр. Его смерть была первой из катастроф, постигших богов. Однажды ночью ему приснился обеспокоивший его сон, предвещавший ему большую опасность. Услышав об этом, Фригг, супруга Одина, решила защитить его от малейшей угрозы. Для этого она обошла весь мир и взяла клятву со всех: и с живых созданий, и с неодушевленных вещей не причинять Бальдру вреда. Но у Одина еще были некоторые опасения. Поэтому он спустился в Нифльхейм, где разыскал жилище богини смерти Хель, которое было убрано и разукрашено по-праздничному. Пробужденная им от смертного сна вельва (прорицательница) поведала ему, кого же готовятся встретить в этом доме:

Мед здесь стоит,
Он сварен для Бальдра,
Светлый напиток,
Накрыт он щитом;
Отчаяньем сыны
Асов охвачены.

Тогда Один понял, что Бальдр должен умереть, но остальные боги полагали, что Фригг сделала все, как надо. Они даже играли в игру, доставлявшую им большое удовольствие. Они пытались поразить Бальдра, бросая в него камни, дротики или стреляя из лука, стараясь поранить его мечом, но все эти предметы или не долетали до него, или же отскакивали от его тела, не причиняя ему вреда. Казалось, ничто не может представлять опасности для Бальдра. Он словно бы был приподнят и поставлен судьбою над всеми ими, и все оказывали ему по этому поводу почести. Все, кроме Локи. А тот вовсе не был богом; он был сыном одного из великанов, и, куда бы он ни пошел, за ним следовали всяческие несчастья. Он непрерывно втягивал богов в какие-то неприятности, подвергал их опасностям, однако ему дозволялось беспрепятственно приходить в Асгард, поскольку по каким-то причинам он был связан с Одином отношениями побратимства. Он всегда ненавидел добро и взревновал к Бальдру. Сейчас он решил буквально из кожи вылезти вон, но навредить ему. Для этого он нарядился старухой, отправился к Фригг и вступил с ней в разговор. Фригг же рассказала ему о своем путешествии, предпринятом ею, чтобы спасти Бальдра, и о том, как все твари и вещи на земле сущие клялись ей не причинить ему вреда. За исключением маленького кустика омелы, добавила она, который показался ей столь незначительным, что она прошла мимо.

Для Локи этого было достаточно. Он тотчас нашел омелу и пошел с ней в чертог, где забавлялись боги. Хед, слепой брат Бальдра, сидел в стороне, не принимая участия в игре.

– А ты почему не играешь? – спросил его Локи.

– Вслепую-то? – ответил тот. – Да и бросить в Бальдра нечем.

– Ничего, сыграй, – ободрил его Локи. – Вот тебе прутик. Брось его, и я направлю твою руку.

Хед взял прут и изо всех сил метнул его. Направленный Локи, он долетел до Бальдра и пронзил его сердце. Тот упал замертво как подкошенный.

Но его мать даже теперь не хотела терять надежды. Она воззвала к богам в поисках добровольца, который отправился бы к Хель и попытался выкупить Бальдра. Свои услуги предложил Хермод, один из ее сыновей. Один дал ему своего коня Слеепнира, и тот поспешил в Нифльхейм.

Остальные же стали готовить похороны. Они сложили на большой ладье гигантский костер и положили на него тело Бальдра. Его жена Нанна пошла взглянуть на него в последний раз; ее сердце не выдержало, и она упала на палубу замертво. Тело Нанны положили рядом с телом мужа. После этого костер разожгли и ладью оттолкнули от берега. Когда она отплыла далеко в море, языки пламени взвились высоко в небо и охватили ее полностью.

Когда Хермод нашел Хель и передал ей просьбу богов, она ответила, что она отдаст Бальдра, если ей докажут, что по нему горюет все сущее на земле. Но если хоть одна живая тварь или неодушевленная вещь откажется его оплакивать, она удержит Бальдра у себя. Боги тотчас же разослали гонцов по всему миру просить всех его оплакать, чтобы тот мог восстать из мертвых. Отказа они не встречали нигде. И земля, и небо, и все, что находится между ними, охотно оплакивали любимого им бога. Обрадованные гонцы с радостью пустились в обратный путь, чтобы сообщить богам эту новость. И тут, почти в самом конце их путешествия, они встретили великаншу, и вся скорбь мира тут же обратилась в ничто, поскольку плакать эта великанша отказалась.

– Вы получите от меня только сухие глаза, – с усмешкой объявила она. – От Бальдра ничего хорошего я не получила, и поэтому и ему хорошего не сделаю.

Так Хель удалось удержать Бальдра при себе.

Локи был наказан. Боги схватили его и сковали в глубокой подземной пещере. Над его головой свисала змея, и яд из ее пасти капал ему в лицо, причиняя невыносимую боль. Помочь ему пришла его жена Сигюн. Усевшись рядом с ним, она стала собирать змеиный яд в горшок. Но когда она выходила вылить горшок – яд хотя бы на мгновение опять попадал ему на лицо, и Локи в агонии сотрясал землю.

Из других великих богов Тор был богом-громовержцем, самым сильным среди асов. Его именем назван четверг (Thursday). Хеймдалль был стражем радужного моста Биврест, ведущего в Асгард, а Тюр – богом войны. В его честь назван вторник (Tuesday), бывший когда-то днем Тора.

В Асгарде богини не имели такого значения, как на Олимпе. Ни одну из скандинавских богинь нельзя сравнить, например, с Афиной, и внимания, в сущности, заслуживают только две из них. Фригг, супруга Одина, по имени которой, согласно одной из версий, названа пятница (Friday), считалась весьма мудрой богиней. Вместе с тем она отличалась молчаливостью, и о том, что было ей известно, она не рассказывала даже Одину. Она – не вполне ясная фигура, чаще всего изображаемая за прялкой. Нити, которые она прядет, – из золота, но для чего она их прядет, остается секретом.

Фрейя – богиня любви и красоты, но, как это нам ни странно, половина павших в битвах переходит в ее распоряжение. Валькирии Одина могут доставить в Вальхаллу только другую их половину. Фрейя сама скакала к полю битвы и требовала свою половину душ. Норвежским поэтам это занятие казалось вполне естественным и приемлемым для богини любви и красоты. Согласно общепринятой версии, пятница названа все-таки в ее честь.

Тем не менее существовала одна область, целиком и полностью переданная в ведение богини. Царство смерти принадлежало богине Хель. Ни один бог, даже сам Один, не мог там распоряжаться. Золотой Асгард принадлежал богам; знаменитая Вальхалла – героям; Мидгард был ареной битв для мужчин и вовсе не сферой деятельности женщин. В Старшей Эдде Гудрун жалуется, что в ее мире

Жены покорствуют мужам жестоким.

Таким образом, в скандинавской мифологии сферой деятельности женщины был холодный и тусклый загробный мир.

Сотворение мира

В Старшей Эдде вельва (прорицательница) рассказывает о первозданном мире в следующих выражениях.

В начале времен,
Когда жил Имир,
Не было в мире
Ни песка, ни моря,
Земли еще не было
И небосвода,
Бездна зияла,
Трава не росла.

Солнце, друг месяца,
Правую руку
До края небес
Простирало с юга;
Солнце не ведало,
Где его дом,
Звезды не ведали,
Где им сиять,
Месяц не ведал
Мощи своей.

Но бездна, какой бы глубокой она ни была, не простиралась бесконечно. Далеко на севере находился Нифльхейм, холодное царство смерти, и далеко на юге – Муспелльсхейм, страна огня. Из Нифльхейма вытекало двенадцать рек, низвергавшихся в бездну, замерзавших там и постепенно заполнявших ее льдом. Из Муспелльсхейма приходили огненные тучи, превращавшие лед в туман. Из скоплений тумана выпадали капли воды, а из них, в свою очередь, сформировались инеистые девы и Имир, первый великан. Его сын стал отцом Одина, матерью и женой которого были инеистые девы.

Один и два его брата убили Имира. Из его плоти они сделали землю и небо, из его крови – море, из его черепа – небо. Из искр, взятых из Муспелльсхейма, они сделали солнце, месяц и звезды и поместили их на небо. Земля была круглой и со всех сторон была окружена морем. Из бровей Имира боги выстроили стену, окружавшую пространство, предназначенное для жизни человечества. Оно было названо Мидгардом. Здесь из деревьев были созданы первые люди – мужчина из ясеня, женщина – из вяза. Они и породили человечество. В мире жили также карлики Цверги – уродливые создания, но искусные мастера-ремесленники, жившие под землей, а также Альвы, милые, приветливые существа, заботящиеся о красоте цветов и чистоте источников.

Вселенную поддерживал чудесный ясень Иггдрасиль. Свои корни он пустил по всему миру.

Три корня растут
На три стороны
У ясеня Иггдрасиль;
Хель под одним,
Под другим исполины
И люди под третьим.

Известно, что «один из корней ясеня прорастает до Асгарда». Рядом с этим корнем находится источник с очень прозрачной водой, Источник Урд. Эта вода считается настолько священной, что пить ее не смеет никто. Ее охраняли три Норны, которые

Судьбы судили,
Жизнь выбирали
Детям людей…

Их зовут Урд (Прошлое), Верданди (Настоящее) и Скульд (Будущее). Сюда каждый день, переходя через трепетный мост-радугу, приходят боги, чтобы обсудить дела людей. Еще один источник, расположенный у другого корня, называется Источником знания и мудрости. Его охраняет мудрец Мимир.

Над Иггдрасилем, как и над всем Асгардом, нависла угроза гибели. Он обречен смерти, как и боги. Со стороны Нифльхейма, обители Хель, его подгрызает страшный змей со своим выводком. Когда-нибудь им удастся погубить дерево, и тогда рухнет вся вселенная.

Инеистые великаны и горные исполины, живущие в Етунхейме, – враги добра во всех его проявлениях. Они – брутальные силы земли, и в неизбежной схватке между ними и божественными силами небес победа будет за ними.

Обречены ведь боги, и конец им – смерть!

Но это противоречит глубочайшей убежденности человеческого духа, что добро сильнее зла. Даже обитающие в безнадежных условиях скандинавы, повседневная жизнь которых в их ледяной стране с черными зимними ночами – это непрерывный вызов идее героизма, видели перед собой через тьму далекий свет. В одном из пророчеств Старшей Эдды, совсем как в Апокалипсисе, говорится, что после поражения богов, когда

Солнце померкло,
Земля тонет в море,
Срываются с неба
Светлые звезды,
Пламя бушует
Питателя жизни,
Жар неистерпимый
До неба доходит.

Все-таки появятся новая земля и новое небо.

…вздымается снова
Из моря земля,
Зеленея как прежде;
Падают воды,
Орел пролетает,
Рыбу из волн
Хочет он выловить.

Заколосятся
Хлеба без посева,
Зло станет благом.

Прорицательница-вельва сообщает, что

Чертог она видит
Солнца чудесней,…
стоит он,
Сияя золотом;
Там будут жить
Дружины верных,
Вечное счастье
Там суждено им.

И тогда начнется правление Того, кто выше О дина и до которого не дотянутся никакие злые силы.

Нисходит тогда
Мира владыка,
Правящий всем
Властелин могучий.

И тех мало,
Кто видеть может
Дальше мгновения
Гибели Одина.

Это видение бесконечного далекого счастья дает маленькую поддержку, защиту от отчаяния, но это единственная надежда, о которой говорится в Эддах.

Мудрость Скандинава

В Старшей Эдде значительное внимание уделено еще одному аспекту скандинавского мировоззрения, странным образом отличающегося от его героического аспекта. Существует целый ряд подборок или даже коллекций «мудрых изречений», пришедших из Скандинавии, которые не только отражают присущий этому народу героизм вообще, но и дают представление о связанных с ним взглядах на жизнь. Конечно, такого рода литература не отличается глубиной и проникновенностью Апокалипсиса; строго говоря, она даже едва ли заслуживает применения к ней слова «мудрый». Однако создававшие эти изречения скальды во всяком случае располагали изрядной толикой здравого смысла, что составляет разительный контраст с бескомпромиссностью духа скандинавских героев. Как и составители Книги притчей Соломоновых, это – немолодые люди; они располагают солидным жизненным опытом, немало поразмышляв о делах человеческих. Несомненно, когда-то они были героическими воинами; теперь же они уже не бьются на полях битв и смотрят на вещи с несколько иной точки зрения. Иногда они даже смотрят на жизнь не без тени юмора, и вот тому примеры:

Меньше от пива
Пользы бывает,
Чем думают многие.
Чем больше ты пьешь,
Тем меньше покорен
Разум тебе.

Добра не жалей,
Что нажито было,
Не скорби о потере,
Что другу обещано,
Недруг возьмет -
Выйдет хуже,
Чем думалось.

Глупый надеется
Смерти не встретить,
Коль битв избегает;
Но старость настанет -
Никто от нее
Не сыщет защиты.

Вопросит и ответит
Умный всегда,
Коль слыть хочет сведущим.
Должен один знать, а не двое -
У трех все проведают.

Глупый не спит
Всю ночь напролет
В думах докучных;
Утро настанет -
Где же усталому
Мудро размыслить.

Некоторые стихи свидетельствуют о глубоком знании человеческой природы:

Кто нравом тяжел,
Тот всех осуждает,
Смеется над всем;
Ему невдомек,
А должен бы знать,
Что сам он с изъяном.

Щедрые, смелые
Счастливы в жизни,
Заботы не знают.
А трус, тот всегда
Спасаться готов,
Как скупец – от подарка.

Иногда стихи бывают и веселыми, почти игривыми:

Молод я был,
Странствовал много
И сбился с пути;
Счел себя богачом,
Спутника встретив, -
Друг – радость для друга.

Надобно в дружбе
Верным быть другу,
Одарять за подарки;
Смехом за смех
Пристойно ответить…

Путь не близок
К другу плохому,
Хоть двор его рядом;
А к доброму другу
Дорога пряма,
Хоть далек его двор.

Иногда в стихах прорывается удивительный дух терпимости:

Хворый судьбой
Не совсем обездолен:
Этот счастлив сынами,
Этот близкой родней,
Этот богатством,
А этот деяньями.

Не доверяй
Ни девы речам,
Ни жены разговорам -
На колесе
Их слеплено сердце,
Коварство в душе их.
Откровенно скажу
О мужьях и о женах:
Мужи тоже лживы;
Красно говоря,
Но задумав коварство, -
Улестим даже умных.

Изъян и у доброго
Сыщешь, а злой
Не во всем нехорош.

Временами в стихах ощущается и подлинная глубина:

Следует мужу
В меру быть умным,
Не мудрствуя много,
Ибо редка
Радость в сердцах,
Если разум велик.

Гибнут стада,
Родня умирает,
И смертен ты сам;
Но знаю одно,
Что вечно бессмертие -
Умершего слава.

В заключение приведем еще несколько строк из самой знаменитой скандинавской коллекции мудрых изречений :

Твоей лишь душе
Ведомо то,
Что в сердце твоем;
Худшей на свете
Хвори не знаю,
Чем духа томленье.

* * *

Наряду с героизмом, вселяющим нам поистине священный трепет, эти люди Севера обладали поистине восхитительным здравым смыслом. Такое сочетание представляется невозможным, но доказательством тому служат сами поэмы. В этнографическом отношении мы близки к скандинавам, а наша культура уходит корнями в греческую. Скандинавская и греческая мифология, взятые вместе, позволяют понять, какими были люди, которым мы обязаны основной частью полученного нами духовного и интеллектуального наследия.